Женский гнев вообще табуирован, не говоря уже о материнском. Женщина, традиционно, — это очаг, тихая гавань, быт и нежность. Мать -— безусловная любовь, питание, опора, забота и покровительство. Где ж в этих архетипических образах место злости? Да нет его. Правда, есть и другие архетипы типа Лилит, но они не тиражируются — она лютая чайлдфри. Вам даже наверняка будет сложно вспомнить сюжеты, где без негативного окраса показывают мать, которая не справляется, где героине сочувствуешь в этом.
Но эта злость есть. И так как легально ей нет места, она начинает искать выходы в других местах.
Злость, напомню, — это энергия изменений, потребностей, жизни. Люди, которые табуируют свою злость, часто очень не удовлетворены жизнью, не знают и не видят свои потребности, склонны к самоедству, не чувствуют своих границ, не могут сказать нет, могут попадать в созависимые отношения. В работе с клиентами почти всегда мы работаем со злостью. Без здоровой агрессии жизнь становится пресна и скучна, а отношения превращаются в болото.
Таквод.
Злость на ребенка — это вполне естественная реакция психики*. Ребенок — это, кроме любви, сладких булок и милашества, фрустрация материнских потребностей. Для того, чтобы мать выжила (!), чтобы она удовлетворила хоть что-то, а не была распята на кресте материнства, психика продуцирует злость (вот это теория, ничесе). Для того, чтобы сепарироваться от ребенка матери тоже необходима злость. К слову, в этом случае нарастание раздражения и злости может говорить как раз о необходимости разделения, об обучении ребенка новым навыкам. При любом раскладе, сама по себе злость — это лишь сигнал того, что что-то идет не так, что где-то вы не удовлетворены, где-то фрустрированы, и работа со злостью не заключается в том, чтобы злость искоренить, а в том, чтобы найти то, что ее вызывает и работать с этим.
*Друзья, я говорю о чувствах, я не говорю о действиях и насилии. Чувства не равны действию.
Но чаще всего мамы думают, что если я злюсь на ребенка, значит я вообще как будто расписываюсь в своей материнской некомпетенции, плохости и ужасности. И так и остаются неудовлетворенными и одинокими.
Собственно, подавленная, скрытая злость в материнстве проявляется как тревога и гиперопека. Подробнее:
Иногда мамы тревожатся, как бы искупая вину за свою материнскую ненависть и ярость к ребенку. Они могут душить ребенка тревогой, вместо того, чтобы злиться и заботиться о себе.
И вообще, тревогой легко прикрыть злость— потому что тревожиться — это социально одобряемое, в отличие от злиться. Гиперопека — это агрессия по отношению к ребенку, подавление его витальности, сомнение в том, что он справится без матери.
Подавленная злость может выливаться в депрессивные состояния — обычно это выглядит так — с одной стороны неудовлетворение потребностей само по себе ведет к депрессивности, апатии и т.д., а с другой стороны вся злость, которая относится к внешнему миру разворачивается на себя, через внутренний монолог и разного рода самонаказания. Мамы в депрессиях очень часто не злятся «наружу», боясь осуждения.
Жертвенность — это тоже проявление агрессивности по принципу, описанному выше. там много нюансов, но тем не менее, это очень агрессивный акт по отношению к себе, некое самораспятие (интересно, что уже вторая метафора пришла такого плана). По сути, это проявление нарциссизма, поддержки самоценности через самоповреждение — читай позапрошлый пост.
И знаете, это та история, когда лучше разозлиться на ребенка, что он забрал вашу жизнь и тратит все силы, что вам тяжело и вы не вывозите, и, разозлившись, вы пойдете восстанавливать себя и жить хоть как-то лучше, чем пытаться спрятать слона в комнате.
Злиться — не значит не любить. Нелюбовь — это равнодушие.
Женский гнев вообще табуирован, не говоря уже о материнском. Женщина, традиционно, — это очаг, тихая гавань, быт и нежность. Мать -— безусловная любовь, питание, опора, забота и покровительство. Где ж в этих архетипических образах место злости? Да нет его. Правда, есть и другие архетипы типа Лилит, но они не тиражируются — она лютая чайлдфри. Вам даже наверняка будет сложно вспомнить сюжеты, где без негативного окраса показывают мать, которая не справляется, где героине сочувствуешь в этом.
Но эта злость есть. И так как легально ей нет места, она начинает искать выходы в других местах.
Злость, напомню, — это энергия изменений, потребностей, жизни. Люди, которые табуируют свою злость, часто очень не удовлетворены жизнью, не знают и не видят свои потребности, склонны к самоедству, не чувствуют своих границ, не могут сказать нет, могут попадать в созависимые отношения. В работе с клиентами почти всегда мы работаем со злостью. Без здоровой агрессии жизнь становится пресна и скучна, а отношения превращаются в болото.
Таквод.
Злость на ребенка — это вполне естественная реакция психики*. Ребенок — это, кроме любви, сладких булок и милашества, фрустрация материнских потребностей. Для того, чтобы мать выжила (!), чтобы она удовлетворила хоть что-то, а не была распята на кресте материнства, психика продуцирует злость (вот это теория, ничесе). Для того, чтобы сепарироваться от ребенка матери тоже необходима злость. К слову, в этом случае нарастание раздражения и злости может говорить как раз о необходимости разделения, об обучении ребенка новым навыкам. При любом раскладе, сама по себе злость — это лишь сигнал того, что что-то идет не так, что где-то вы не удовлетворены, где-то фрустрированы, и работа со злостью не заключается в том, чтобы злость искоренить, а в том, чтобы найти то, что ее вызывает и работать с этим.
*Друзья, я говорю о чувствах, я не говорю о действиях и насилии. Чувства не равны действию.
Но чаще всего мамы думают, что если я злюсь на ребенка, значит я вообще как будто расписываюсь в своей материнской некомпетенции, плохости и ужасности. И так и остаются неудовлетворенными и одинокими.
Собственно, подавленная, скрытая злость в материнстве проявляется как тревога и гиперопека. Подробнее:
Иногда мамы тревожатся, как бы искупая вину за свою материнскую ненависть и ярость к ребенку. Они могут душить ребенка тревогой, вместо того, чтобы злиться и заботиться о себе.
И вообще, тревогой легко прикрыть злость— потому что тревожиться — это социально одобряемое, в отличие от злиться. Гиперопека — это агрессия по отношению к ребенку, подавление его витальности, сомнение в том, что он справится без матери.
Подавленная злость может выливаться в депрессивные состояния — обычно это выглядит так — с одной стороны неудовлетворение потребностей само по себе ведет к депрессивности, апатии и т.д., а с другой стороны вся злость, которая относится к внешнему миру разворачивается на себя, через внутренний монолог и разного рода самонаказания. Мамы в депрессиях очень часто не злятся «наружу», боясь осуждения.
Жертвенность — это тоже проявление агрессивности по принципу, описанному выше. там много нюансов, но тем не менее, это очень агрессивный акт по отношению к себе, некое самораспятие (интересно, что уже вторая метафора пришла такого плана). По сути, это проявление нарциссизма, поддержки самоценности через самоповреждение — читай позапрошлый пост.
И знаете, это та история, когда лучше разозлиться на ребенка, что он забрал вашу жизнь и тратит все силы, что вам тяжело и вы не вывозите, и, разозлившись, вы пойдете восстанавливать себя и жить хоть как-то лучше, чем пытаться спрятать слона в комнате.
Злиться — не значит не любить. Нелюбовь — это равнодушие.
#злость #материнство
BY Спокойно есть и жить. Софья Мищанина
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Investors took profits on Friday while they could ahead of the weekend, explained Tom Essaye, founder of Sevens Report Research. Saturday and Sunday could easily bring unfortunate news on the war front—and traders would rather be able to sell any recent winnings at Friday’s earlier prices than wait for a potentially lower price at Monday’s open. Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands.
from cn
