Тута, подбежав к этому «поджигу», ногами осторожно передвинул на середину сарая, где не было ничего горючего, и потушил занявшийся огонь, залив водой из бутылок, которых в сарае оказалось достаточно много.
После наступления темноты укропы затихли. Не было слышно ничего: ни разговоров, ни звуков передвижения, ни других выдающих присутствие людей звуков. Казалось, что они ушли, оставив Туту одного. Выключив обе рации, чтобы внезапно не заговорили, он долго прислушивался к звукам. Хотя клонило ко сну, но спать не мог, должен был быть начеку, ведь был он один, поэтому время от времени очень тихо подходил то к одному окошку, то к другому и слушал. Но ничего слышно не было. Когда небо только-только начало сереть, Тута решил попробовать выбраться из сарая. Боясь, что укропы могли оставить засаду, он очень осторожно, чтобы дверь не заскрипела приоткрыл дверь с тыльной стороны не во всю ширь, а с расчетом чтобы можно было выскользнуть и прислушался. Ничего подозрительного слышно не было. Тута выполз из сарая, держа автомат наизготовку. Если бы укропы оставили засаду, то она бы себя уже проявила. Решив так, Тута встал на четвереньки, затем на ноги и пригнувшись, готовый к любому развитию событий, двинулся от сарая. Пройдя десяток шагов, наткнулся на забор, пройдя вдоль которого, обнаружил прислоненные к забору листы шифера. Решив немного переждать, залез в промежуток между забором и прислоненными листами шифера. Пока сидел и слушал, небо посерело и стали различимы близкие предметы.
Решив двинуться дальше, так как в это время дроны не летают и можно проскользнуть незаметно, стал выползать из своего убежища. Но внезапно услышал звуки шагов и приглушенный говор, отчего юркнул обратно.
Со стороны двери, через которую он вылез из сарая, подошли несколько человек и было слышно, что подошли и с другой стороны. Не подходя близко к дверям и окошку сарая, без всякой подготовки стали забрасывать вовнутрь гранаты. Взрывов было несколько. Затем стали друг друга уговаривать пройти вовнутрь. Старший группы требовал, чтобы кто-то зашел и проверил, но были слышны возгласы, что штурмовик, конечно же, в сарае уже давно погиб и что заходить, и смотреть незачем. В это время заговорила рация и потребовали, чтобы все куда-то прошли. Все быстренько, с оглядкой назад, выбрались на улицу и куда-то ушли. Пользуясь моментом, Тута решил поменять место и выбрался из убежища.
Перебравшись на другой участок, не очень далеко от первого, обнаружил такой же сарай, построенный из шлакоблоков, куда и юркнул. Благо, все двери в сараях были не на замке. В сарае обнаружил множество заготовленных разнообразных компотов и морса. Поев немного компота и более или менее утолив голод, Тута включил рацию и связался с командиром роты через радиста Кондрата. Он откликнулся сразу и обрадованно спросил про обстановку. Тута ему сообщил про Гика и про себя. От Бишкека тут же последовала команда, чтобы он больше ни с кем не связывался, Кондрату было приказано сменить канал. Предполагалось, что для всех он погиб, а о том, что он жив, должны были знать только три человека – Бишкек, Хика и Кондрат. При этом Бишкек ему поставил задачу провести разведку в селе, разузнать что где находится. Как потом узнал Тута, даже родным было сказано, что он погиб во время выполнения боевого задания. Такая страховка была нужна для того, чтобы до укропов даже через наших возможных пленных не могли дойти сведения, что в селе затаился наш разведчик. Отключив рацию, Тута долго сидел молча, представляя как воспримут сведения о его смерти друзья и родные. Но боевая задача была поставлена и его надо было выполнять. Какие-либо временные рамки ему указаны не были, но чем раньше он всё разузнает, тем раньше сможет выбраться отсюда. Надо было что-то предпринимать. Конечно же, первым делом надо было найти что-нибудь съедобное.
На улице совсем рассвело. Наступил день 17 ноября 2024 года. Перебираясь из одного участка в другой, Тута проверил несколько пустующих домов и сараев. В одном доме обнаружил свиную тушенку, чему очень обрадовался.

Решил сэкономить и съесть консерву в два приема. Съев только половину, остальное оставил в сарае и двинулся дальше. В следующем доме, расположенном, недалеко от места, где он с Гиком вывесили флаг, обнаружил никем не охраняемый склад боеприпасов. Там были несколько автоматов «калашей» с множеством патронов, РПГ, огнемет шмель, несколько пулеметов и различные гранаты. Склад этот располагался неподалеку от его сарая с компотами. В этот день Тута ещё определил, что дом, напротив которого он с Гиком водрузили флаг, оказался укроповским штабом. Туда много и часто заходили укропы и оттуда раздавались командные голоса. На ночь приполз обратно в сарай и там заночевал. Казалось, что укропы не знают, что он остался жив и находится в селе.
На следующий день 18 ноября, днем, находясь в сарае, Тута по укроповской рации услышал, что его обнаружили. Из рации зазвучало, что убийца пулеметчика жив и находится по адресу, в котором был его сарай. Эфир сразу стали забивать несколько укропов. Одни говорили, что он тувинец, что его точно распознали, другие что он якут и что его надо в любом случае уничтожить. Услышав такое, Тута решил, что дешево его не возьмут и сразу же двинулся к обнаруженному складу боеприпасов. Появилась решимость драться до конца, чему потом он сам удивлялся.
Пробравшись в склад, Тута взялся сначала за пулемет. Попробовал оттянуть затвор для зарядки, но не смог. Слишком тугим оказался затвор для раненой руки и не зажившей другой руки от прежнего ранения. Попробовал ногой, но тоже не получилось. Тогда он зарядил три автомата, поместил их рядом с окном, подготовил несколько заряженных магазинов и зарядил РПГ. Ждать пришлось недолго. Из переговоров по рации он понял, что укропы движутся к сараю и их около двадцати. Пока Тута готовился встретить пехоту, из-за угла выехала бронированная машина на четырех колесах и стала проходить буквально в десяти метрах от него. Промазать с такого расстояния по такой громадине было невозможно. После выстрела из РПГ бронемашина сразу взорвалась и занялась огнем. Тута сразу же кинул вслед две гранаты и схватив автомат выпустил длинную очередь. Возле подбитой машины остались лежать пять или шесть человек, а остальные разбежались. Вскоре рация укропов вновь заговорила несколькими голосами, которые утверждали, что к Туте пришла подмога, которые взорвали машину и убили несколько человек. Услышав такие выводы укропов, Тута усмехнулся и, прихватив с собой укроповский автомат и гранаты, направился в спасительный сарай. Время приближалось к вечеру.
Ночь прошла спокойно. Удалось немного поспать. Попыток наката на него не было. Утром 19 ноября Тута решил вновь пройтись по домам, в целях поиска курева и еды. Не куривший уже двое суток, Тута стал нервничать, постоянно глазами искал какой-нибудь брошенный окурок и как в народе говорят – у него уши опухли. Кто курит, тот прекрасно знает такое состояние. Переползая от одного дома к другому в попытках поиска курева и еды, в одном из участков он обнаружил укрытые маскировочными сетями множество бочек с бензином и соляркой. Долгих раздумий не было. С собой у него была взрывчатка пластид с бикфордовым шнуром, прихваченный на всякий случай из укроповского склада. Зарядив взрывчатку и отмерив шнур примерно на пять минут горения, поджег его зажигалкой. После этого Тута отполз от бочек на приличное расстояние, прежде чем прогремел взрыв. Тут же ожила рация укров. Один из них сообщил, что был прилет и было прямое попадание из миномета. Обрадовавшись такому исходу, так как при таком раскладе никто его преследовать не будет, Тута пополз к своему сараю.
Отдышавшись и передохнув, Тута включил свою рацию. Кондрат откликнулся без промедления. Тута сразу же сообщил об обнаружении штаба, склада с боеприпасами и о взрыве склада ГСМ. Бишкек похвалил за выполнение задания и приказал ему откатываться.
Остаток дня Тута провел в своем убежище. Ел компот, который запивал морсом и страдал от отсутствия курева. Единственную оставшуюся сигарету берег, дав себе зарок выкурить её, когда выберется в безопасное место.

Время от времени вытаскивал её и, понюхав, вдыхая запах глубоко, вновь укладывал в мятую пачку и прятал глубоко в карман.
День прошел. Тута, ощущая чувство выполненного долга, никуда больше не выходил. Всё возможное он разведал, о чем доложил ротному, и достаточно повоевал. Теперь предстояло выполнить приказ откатиться в свое расположение, для чего решил дождаться ночи.
Когда наступили сумерки, незаметно для себя уснул, хотя изо всех сил старался держаться. Во сне ему привиделись погибшие сослуживцы – Гик и Пират. Между собой они о чем-то оживленно беседовали, а Тута просто находился с ними рядом. Ему снилось, что они находятся на том же месте, где он находился сейчас, а именно на этом же участке рядом с забором. При этом Пират руками показывая одно место говорил Гику, что здесь он погиб, немного в стороне лежали его внутренности, но Тута прекрасно знавший, что Пират погиб в другом месте, хотел возразить, но резко проснулся весь в холодном поту. Размышляя над своим сном, ни к какому выводу не пришел.
Вскоре наступила полночь. Собравшись и проверив автомат, Тута выскользнул из сарая. Далеко не отошел. Только успел оглянуться и понять, что оказался именно в том месте, которую ему во сне указывал Пират, как его обнаружил дрон. Поняв, что его обнаружили, Тута стал носиться вправо и влево, зная что сброшенная граната сразу не взрывается. Было несколько сбросов. Все те мелкие осколки, которые должны были бы остаться в бронике, оказались в его теле. Его ранило под лопатку, застрял осколок под левой грудью и в голове оказались несколько осколков, были ранены обе ноги и ягодица. Истекая кровью, Тута пополз обратно в спасительный сарай. Открыв дверь, на четвереньках заполз в своё убежище. Сняв с себя одежду, стал обрабатывать свежие раны. Старые уже покрылись коростой и не особенно беспокоили. Подобрав в сарае более или менее чистые тряпки, точнее выбрав из сваленной в кучу одежды подходящую, стал прикладывать к ранам. Когда кровотечение остановилось, надел одежду. Всё тело было сковано болью, любое движение было с усилием и ожиданием боли в какой-либо ране. Даже глубокий вздох отзывался во всем теле. Осторожно откинувшись к стенке, Тута задумался. В таком разе хохлы уже знают его местонахождение и утром обязательно явятся. Ночью вряд ли сунутся, но утром придут. Надо было до их прихода по серости, выбрав момент отсутствия коптеров, перебраться в другое место. Также раздумья вернулись к приснившемуся кошмару. Смущало его единственно то, что Пират во сне показывал именно то место, где его ранили. Из этого Тута сделал для себя вывод, что друзья старались его предупредить, а он этого не понял и полез ночью под коптеры.
Настало 20 ноября. Как стало сереть он выглянул из сарая и прислушался. Вроде коптер нигде не стрекотал. Стояла тишина. С трудом выйди из сарая, доковылял до конца участка и спрятался за прислоненными к забору досками. Укропы не заставили себя долго ждать. Уже достаточно рассвело, когда какие-то гражданские ввалились в участок. Не подходя близко к сараю, они остановились и только тогда Тута разобрался, что это никакие не гражданские, а замаскированные под гражданских военные ВСУ. Под пальто и куртками у них виднелись бронежилеты и автоматы. Тута сразу понял, что это маскировка от наших дронов. Чтобы и дронами не нападали наши и для артиллерии, что мол в деревне находятся гражданские и нельзя туда стрелять снарядами. То есть расчет на наши принципы: не бить по гражданским. В подошедшей группе были две женщины. Одна из них указывая руками на сарай и показывая свой телефон, где возможно была запись, громко выговорила, что штурмовик заполз именно сюда в этот сарай
Не долго раздумывая, тут же кинули несколько гранат в окошко. Затем последовал приказ одному из укропов зайти и проверить. Тот стал отказываться и тогда за него вступилась одна из женщин, высказывая, что наш боец без врачебной помощи всё равно помер, что он был тяжело ранен и заползал в сарай с трудом. Тогда последовал приказ ей самой зайти и проверить.

В это время один из укропов с опаской подошел к сараю и сквозь щели в двери принюхавшись воскликнул, что оттуда воняет, что боец наш уже мертв. После этого, побыв ещё какое-то время и негромко о чем-то посовещавшись все ушли со двора.
Тута, вздохнул, расслабился. Выждав некоторое время, он вернулся в сарай и решил переждать и отдохнуть. В этот день далеко от сарая не отходил. Совсем не было сил. Выползал чтобы осмотреться и попробовать найти съестное и курево.
Назавтра, 21 ноября у старшего брата был день рождения. Как и все цепляющиеся за маленькую возможность остаться в живых и целым, Тута предполагал, что в этот день ему должно повезти. Ведь Бог или Айыы, или природа в этот день ему дали старшего брата, которого он любил и уважал. Значит в этот день ему безусловно везет и должно повезти и на этот раз. С такими мыслями решил, что завтра выдвинется на откат, но не ночью, а днём. Решив это, решил немного поспать. Но, чтобы обезопасить себя от внезапного нападения, забрался в дальний угол, обложил себя всевозможными вещами и лег в самый низ.
В эту ночь ему опять приснился сон. Снилось, что и жена, и младшая дочь целуют его в экран телефона, а там стоит время 14 – 26. Тута резко проснулся, но это был не кошмар, а цветной, очень запоминающийся как в реальности сон, который дает хорошее настроение на целый день. И эта цифра в телефоне врезалась в память, что не сотрешь. Свой телефон Тута разбил в первый день штурма, но на руках у него были часы.
В этот день с утра немного появилась бодрость, хотя не ел уже который день, а компотами сыт не будешь. Несколько раз выходил на улицу, посматривал на небо, ожидая непогоду, но была тишина. Сильный ветер или дождь не намечались. В один из выходов на улицу глянул на часы, а они показывали время 14 – 26. По телу пробежала дрожь и он понял, к чему был ночной сон. Наступило время выдвигаться. Тута уже давно был собран и готов к откату, поэтому не мешкая сразу выдвинулся. Ползком. Через открытую местность.
Сол всеми остановками, со всеми перерывами полз он около трех часов. Когда дополз до сгоревшей «мотолыги» (вездеход МТЛБ), на часах было 17 – 30. Ровно три часа потратил, чтобы немного отдалиться от села. Но за это время ни одного подлета птички к нему не было, не было никакой попытки его атаковать.
Через открытый десантный люк, Тута влез в «мотолыгу» и осмотрелся. Первым делом увидел наполовину опорожненную бутылку с водой. Отпил воду. А затем выглянув наверх бронемашины, увидел разлагающийся труп солдата. Рядом с трупом лежал подсумок, который он сразу схватил и затащил вовнутрь. В этом подсумке Тута обнаружил четыре пачки сигарет и шоколад «сникерс». Поел шоколад, выпил воду и от души накурился, благодаря при этом погибшего солдата. Казалось, что ожил и даже сил прибавилось. Выглянув из люка, понял, что из самой опасной - красной зоны вроде как выполз, но предстояло преодолеть так называемую желтую зону, тоже опасную, но уже не настолько опасную как красная. Решив двигаться дальше по свету, так как ночная вылазка ему чуть не стоила жизни, решил отдохнуть и по возможности поспать. Прикрыв десантный люк примостился на металлическом полу. На улице начался дождь с мокрым снегом. Поздно вечером, когда он был уже в полусонном состоянии вдруг кто-то стал стучать снаружи по корпусу «мотолыги». Приподнявшись, прислушался, стуки продолжались, но вокруг никто не ходил, звуков шагов слышно не было. Стуки стали теперь раздаваться сверху. Тогда, поняв, что происходит, Тута проговорил:
- Братан, я очень устал, мне надо поспать. Если я нормально откачусь, я там сразу же сообщу, где ты находишься. Успокойся и дай поспать.
После этих слов стуки сразу прекратились. Но может всё это ему привиделось и послышалось? Тута сам не смог это себе объяснить, но уважительное отношение к мертвым, как у исконного якута у него было, есть и будет. Этого у него не отнять.
Вскоре Тута успокоился и заснул. Проснулся около четырех часов ночи от холода. На улице дождь усилился и стало очень холодно.

Тогда Тута решил, что сегодня не двинется отсюда и дождется следующего дня. После этого снова уснул.
Ему снова снился сон. В этой же «мотолыге» с ним вместе находились все его пять детей. Самая младшая дочь была у него на коленях, младший сын сидел внизу у ног, одна дочь сидела прижавшись к нему сбоку, а старший сын и старшая дочь сидели напротив. Младшая всё время от холода тряслась и прижималась всем телом к нему. Старшая дочь вымолвила:
- Папа, тут очень холодно, следующую ночь мы не сможем здесь ночевать. Пойдем сегодня.
Тута вновь проснулся от неожиданности. Оказалось, что он очень замерз и его трясет от холода, а правую ногу прижимает к груди. Имея хороший и плохой опыты после вещих сновидений, Тута решил на этот раз послушаться и идти дальше сегодня. Часы показывали половину шестого утра. Несмотря на моросящий дождь и сплошную мокреть он выполз на свежий воздух, попрощался с погибшим солдатом, пообещав доложить о нем сразу командованию и ползком двинулся дальше. Полз безостановочно. Как ему показалось, он прополз около пятисот метров, пересек автомобильную дорогу и оказался на следующей пашне.
Стало светать. Наступало утро 22 ноября. Проползя небольшое расстояние по пашне, сзади услышал непонятный гул. Оглянувшись назад, увидел вначале четыре «бабы яги», а затем за ними заметил около двадцати мелких дронов «сбросников» и «камикадзе». Это летела явная его смерть, а у Туты с собой были всего два магазина для автомата, которые вряд ли бы его выручили. Оставалось надеяться только на удачу, что его не заметят. Вжавшись в землю, Тута стал просить всех богов и всех духов и кого только можно, чтобы его не заметили. В эти несколько секунд в голове промелькнуло много всего. И родные, и друзья, и родные места и даже командиры. Вряд ли его смогут тут найти сослуживцы. Гнить его бренному телу на этой пашне, удобряя и так плодородный чернозем.
И вдруг гул от дронов стал удаляться. Они пролетели над ним и его не заметили. Прождав ещё немного времени Тута приподнял голову и увидел, что из лесополки выдвигаются наши бойцы в сопровождении нескольких штук бронетехники. Были танки, БМП и «мотолыги». Все дроны направлялись туда и на него не обратили внимание. Пользуясь моментом, Тута вскочил на ноги и бегом ринулся в сторону ближайшей лесопосадки. Добежав до неё, продолжил двигаться на ногах и отбежал от места боя примерно на километр и только потом успокоился.
Продолжая двигаться осторожно по открытке, в лесопосадке неподалеку увидел стоящий мотоцикл. Понимая, что где-то рядом должен быть блиндаж, двигался осторожно. Блиндаж оказался совсем рядом и никого не было. На натянутой веревке висело обмундирование с хохляцким шевроном. Поняв, что тут могут быть только враги, Тута приготовил две гранаты и подойдя близко к ступеням, ведущим вниз, закинул их один за другим. После взрывов наступила тишина. Ни криков, ни выстрелов. Спустившись осторожно вниз, увидел, что блиндаж пустой. Мотоцикл брать не стал, так как ключа не было, да и резона двигаться на мотоцикле не было. Уже совсем рассвело, а сам он с трудом стоял на ногах.
Пройде некоторое расстояние включил рацию. Хика сразу встрепенулся, выспрашивая, где он находится и предлагая подъехать к нему, на что Тута ответил, что не стоит и сам доберется. Просто для ориентира попросил произвести два выстрела и повторять через каждые полчаса.
Всё время двигался ползком по открытой местности, так как над лесопосадкой было много дронов и каждый из них был смертельно опасен. После ещё одной лесопосадки показались дома Угледара, а ближе всего стояли какие-то разгромленные боксы и гаражи. Когда до этих боксов осталось совсем немного Туту обнаружил дрон. Звук его пропеллеров влетел в уши Туты, как нож в сердце. Осталось то совсем немного до спасительных гаражей и после стольких страданий и перенесенных болей совершенно, до слез, не хотелось вновь окунаться в страшные игры смерти и жизни. Развернувшись к дрону лицом, Тута попытался выстрелить из автомата, но сброс гранаты дрон уже сделал.

Граната, пролетев мимо, ударилась о землю в пяти или шести метрах от него и взорвалась, не причинив никакого вреда. Ожидая второй сброс, Тута глянул на дрон, а тот развернувшись стал от него отдаляться. Поняв, что ему дарован шанс на жизнь, Тута вскочил на ноги и рванул, что было сил в сторону гаражей. Хотя какие у него могут остаться силы. Весь израненный, голодный уже несколько дней, не выспавшийся и проползший с утра уже несколько километров бежал и думал, что бежит очень быстро и надеялся, что успеет, пока другой дрон не прилетит. И у него получилось. Забежал, оглянулся - следом никакой дрон не преследовал его. Отдышался и двинулся дальше. Из этого гаража перешел в другой и там нашел много воды в бутылках. Напившись и прихватив бутылку с водой, перешел в другой гараж, но перед входом услышал голоса людей внутри и, понимая, что в таком состоянии его могут пристрелить и свои, решил не рисковать и обойдя зашел в другой гараж. Пройдя к противоположному выходу, вновь услышал голоса и различил голос Хики. Не помня себя от радости, Тута выскочил из ворот гаража и увидел друга. Тот тоже сразу его заметил. Радости не было предела. Всего измазанного в грязи и окровавленного Туту, Хика обнимал, смеялся и что-то говорил. А у штурмовика от радости навернулись слезы, которые даже не стал прятать. Стоявшие рядом бойцы других подразделений понимающе хлопали их по плечам и говорили успокаивающие слова.
Немного успокоившись, двинулись на мотоцикле в ротный блиндаж. Там Бишкек и Кондрат встретили Туту объятиями и радостными возгласами. Кондрат тут же бросился готовить кофе и греть тушенки, а Бишкек стал расспрашивать подробности. После того, как Тута немного выпил кофе и съел пару ложек тушенки, наступило чувство сытости. Когда стал копаться в карманах, Кондрат догадался и стал ему предлагать сигареты, но он, отодвинув протянутую руку с пачкой сигарет, достал из кармана мятую пачку и вытащил оттуда единственно оставшуюся сигарету и её прикурил от протянутой зажигалки. С удовольствием затянулся и промолвил.
- Я обещал себе, что выкурю эту сигарету, когда окажусь в безопасности.

Работаем!
Благодарим всех неравнодушных людей за помощь в поставке рэба передовым подразделениям на ЛБС.
Вы защищаете этих парней!
Так победим!

https://www.group-telegram.com/special_forces_officers.com/1310

#дневникидалмата

Как я ходил на боевые (продолжение)

22 июля.

Поступил приказ выходить с позиций и вынести всё, что можно. Рядом будет работать авиация, сбрасывать большие ФАБы (фугасные авиабомбы). Хорошие бомбы. Мощные.
Сказали, вас там быть не должно. А это значит, что, в том числе, надо вынести электрогенераторы... Под «птичками» самим бы дойти, а тут еще эти генераторы. Они же тяжелые. Причем, эти генераторы даже не наши. Их занесли до нас.

Я был на складе батальона. Там этих генераторов штук двадцать. Но нет же, придется тащить на себе...

23 июля.

Вышли. Когда мы сюда заходили, рюкзаки были тяжелее раз в пять. Но почему-то сейчас, когда рюкзак почти пустой, кажется, что легче не стало. Мы обезвожены и ослаблены.

Урал «включил» командира и решил выполнить приказ - вынести всё: пустые пластиковые канистры, лопату, дырчик (генератор «дыр.. дыр») и прочую фигню. Даже шланг с газового баллона...

Первыми идём я и Димон. Как тащить дырчик, я не представляю. Это ж килограммов сорок... Димон весь на нервах. Предлагает подорвать дырчик гранатой и списать на сброс. Мне вообще все равно. Я этот генератор в моём нынешнем состоянии просто не унесу. Нога, голова болит, контузия.

Димон уже ждёт наверху, а я всё облачаюсь в броню. Наконец, выхожу. Он сует мне свой автомат и взваливает дырчик, обернутый маскировочным чехлом, себе на горб. Пошли.

В лесополку впереди летят стодвадцатые мины. Не по нам, но это значит, что «глазки» где-то висят. Чуть пережидаем и перебегаем по очереди небольшую открытку. Жужжит птица. Прячемся. Мины ложатся метрах в ста. Птицы летят одна за другой.

Наконец, можем двигаться дальше. Правда, далеко не ушли. Птицы просто висят над лесополкой. Пока несколько дней дул сильный ветер, минометчики затащили в лесополосу очень много миномётов, и теперь птицы их усиленно ищут, накрывая примерное их расположение осколочно-фугасными и кассетными минами.

Больше сидим пережидаем, нежели идем. Отпускаю Димона вперед. Сам всё больше отстаю, потому что слышу птичек. А он под тяжестью дырчика, проклиная его и чертыхаясь, прёт напролом, останавливаясь только, когда птица совсем близко. Выхожу на край небольшой открытки. Сунулся было пересечь и тут же рванул обратно. Птица! Сброс. Нырнул под куст. А она зависла надо мной. Срисовала? Если в течении трёх минут подлетит сбросник, значит, срисовала. И слышу, натужно гудя, летит... Читаю Псалом 90, крещусь.

Рядом завис второй коптер. Но чуть порыскал и ушёл. А первый всё висит. Страшно. Но, главное, не паниковать. Летит третий. Транзит... Наконец, первый улетает. В общем, просидел под кустом минут двадцать.

Перебежал открытку и догнал Димона. Отдыхаем, а хохлы накидывают из миномёта впереди по нашему миномёту. Выход. Шуршит мина. Свисть! Бум!!! На всякий случай залегаю. Димон сидит на дырчике. «Не наша», - повторяет несколько раз.

Идём дальше. На наше счастье хохлы перенесли огонь на другую полку. Перебегаем открытку, после которой я говорю Димону, что мы проскочили Нитку. Димон расстроен. Ему надо было сначала на Ангару, чтобы забрать свой броник. Ерунда, говорю, главное, пробились, а броник я тебе новый куплю.

По договоренности, с Ангары мы должны были выйти на связь с Уралом. Вызываю по рации, и слышу его голос метрах в пятидесяти. Они ушли раньше. Но, Урал, Чехов и Математик с нами поравнялись. Подходит Чехов, громыхая канистрами. Математик тащит мешок с каким-то хламом. Урал несёт бензопилу и шланг. От вида пластиковых канистр и бухты резинового шланга возникает один вопрос: «На фига!?» Приказ... Я говорю, что куплю десять таких канистр... Происходит короткий даже не смех, а ржач.

Чехов тащит дырчик. Я с его автоматом сначала следом, потом впереди, по возможности расчищаю ему путь сквозь заросли акаций. И вот начинается выжженный участок. От земли ещё идёт жар. Подлесок выгорел, но пожухлые от огня листья ещё держатся.

Нас догоняют остальные. Остановились на выжженке под кустиками. Птички висят (не понятно чьи) в воздухе.

Димон надорвал спину. Чехов тащит дырчик, проклиная всё на свете. Чуть отдохнули. Дальше очередь моя. Только взваливаю себе на спину дырчик, как поблизости зависает птица. Наша или нет? Из соседней лесополки по ней начинают стрелять. А она всё висит и висит. Чехов сидит под кустом, ругается. Наконец птица уходит.

Перескакиваем трассу. Метров через двести встречаем Урала и Математика, которые забирают у меня генератор. Идём неспеша. Под кустом с ружьём сидит боец. Разживаемся у него бутылкой воды. Становится хорошо. Тропа лёгкая, здесь достаточно густая зелёнка. Вчетвером останавливаемся на отдых. Парни курят. Чувствую, расслабились, напоминаю, что еще не конец и надо идти дальше.

Пересекаем большую открытку. Собираемся в лесу. Встает вопрос, как тащить дырчик дальше? Димон вне игры, он надорвал спину. Поступает предложение тащить на стропах волоком. У дырчика полозья. Тащу метров двести и понимаю, что нет, это невозможно. Оказывается, что внизу кроме полозьев прикручены ножки...

Димон совсем плох. Даю ему таблетку нимесулида и мелоксикама, но нужно бы что-то посильнее. Допили последнюю воду. Чехов снова отдаёт мне автомат и взваливает на себя генератор. Железный человек.

Остался километр. Вероятность атаки fpv здесь есть, но небольшая. Единственное, птичка может навести арту, но у них сейчас другая проблема. Масса наших миномётов.

Парни с дальней позиции избрали другую тактику. Они сначала налегке переносили дырчик и прочее на некое расстояние. Потом возвращались за оружием и рюкзаками. В общем, челночили. Рисковали они больше, потому что приходилось ходить туда сюда, но устали чуть меньше.

Наконец, добрались до своих. Все искренне рады нас видеть, но разница между нами велика. Мы истощены, обезвожены, измучены и грязные. Мысленно ещё там. В ушах, и это не фигура речи, жужжание птичек. Не снимая брони, иду в кладовку и выпиваю маленькую коробочку сока. Организм требует жидкости. Скидываю броник, пояс. Парни предлагают суп. Но нет. Мне нужен чай, кофе, сок. Иду помыться, грязь опротивела.

Чехов бежит в магазин за тем, «о чём он мечтал две недели». Сигареты, наверное. Прошу купить мороженое. Обычный, настоящий, почти как советский, луганский пломбир, какой не найдешь больше нигде. Две мороженки вываливаю в миску. Сверху черничный джем из сухпайка. Мышцы гудят. Голова болит от контузии. Тело ломит. В ушах постоянно шумит. В общем, спал очень плохо. Восстановление идёт туго, но жить можно. Пью много воды. Аппетит зверский, но усталость не отпускает.

"Дым и порох".

Инструкция по инженерной безопасности.

#дневникидалмата

Как я ходил на боевые (продолжение)

После выхода с передовой нам дали отдохнуть два дня. Нас разместили в подвале разрушенной пятиэтажки. Рядом был склад с боеприпасами. Меня послали туда, как контуженного, дали задачу переписать всё, что там есть. В помощники презентовали крепкого «парня» 62 лет. Василий Иванович, как Чапаев. Мы должны были сделать ревизию.

Ревизию там никто не делал с 2014 года. Нужно было переписать всё - автоматы по номерам, бомбы, мины, цинки, гранаты, снаряды, минометы... И мы всё это таскали, передвигали, считали, заносили в тетрадь. Даже ящик с винтовками «мосинками» 1943 года был, все в смазке.

Все это время я переживал за Урала, над которым, говоря поэтическим языком, «тучи сгущались с каждым днем всё сильнее и сильнее». На него наезжали, просто так, лишь бы он никуда не лез. Каждый день приходили из штаба «человечки» и задавали ему разные неудобные вопросы: «почему не выкопали окопы?», «почему не поставили в известность, что у вас не хватает воды?», «как была организована эвакуация и вывоз техсредств, обеспечение безопасности подвоза?». В общем, глупости всякие, сейчас даже смешно вспоминать. Но тогда было не до смеха. Домогались до него и до меня. Я отвечал спокойно: «мы заняты» (но, если честно, хотелось ответить более доходчиво).

Урал советовался со мной, рассказывал, что к чему. Я ему говорил: возьми паузу и ни в чём не оправдывайся, пусть сами придумывают, за что они хотят тебя убрать из руководства роты. Наконец, от нас отстали.

Урал помогал ремонтировать технику на нашей маленькой ремонтной базе. В целом всё довольно терпимо. Хуже было, когда нас только привезли в ПВД (пункт временной дислокации). Мы до глубокой ночи сначала наводили порядок: подметали, раскладывали вещи, выбрасывали подушки и матрацы, которые были пропитаны протухшей кровью. Пахло как в канализации. До нас здесь был «ноль» - так называют место встречи с машиной эвакуации.

Следующая ночь выдалась спокойной, в отличие от передовой. Дежурили по очереди по два часа. Наконец-то можно было выспаться.

Когда командировку продлили, а ты очень соскучился по жене.

Отличное интервью двух профессионалов, двух здравомысленных людей.

Режиссёр Максим Фадеев ("У края бездны", "Призраки. Солдаты забытой войны") в гостях у Марины Ахмедовой (главный редактор ИА Регнум).

К просмотру - обязательно.

После просмотра интервью, смотреть "У края бездны", кто еще нет.

@RealdocProductions

@Marinaslovo

Тихо. И снова тихо.
Так по селу и идём.
Ворона, как сторожиха,
Молча сверлит зрачком.

У конуры ошейник
Валяется на цепи.
Могут ударить прицельно.
Ты, брат, того, не спи.

Идём вдоль пустых калиток,
Как мимо скорбных лиц.
Все, кто здесь жил, убиты.
Ждали. Не дождались.

Нет, нам не заблудиться.
Мы ведь в своей стране.
Не было тут границы
И не будет к весне.

В рощах и перелесках,
Где мы с тобой прошли,
Вовремя грянут песню
Курские соловьи.