Стальной шлем

​​18 января 1871 г. в Зеркальном зале Версальского дворца была провозглашена Германская империя. Данное событие уместно считать скорее инаугурацией императора Вильгельма I, нежели провозглашением империи. В юридическом отношении империя существовала с 1 января, когда вступила в силу Конституция Германского Союза. Именно в этом документе Союз именовался «империей», а его глава – «императором». Впрочем, совершенно объяснимо, что в исторической памяти осталась не обыденная публикация документа в газетах, а торжественная церемония победителей в сердце поверженного противника.

Интересно, что для немцев той эпохи смысловое наполнение слова «император» несло более свободные, либеральные и эгалитарные смыслы, нежели слово «президент». Модернистское словечко «президент» ассоциировалось с прусской автократией, которую (небезосновательно) подозревали в желании подчинить своей власти все прочие германские государства. Слова же «Рейх» и «император» воскрешали воспоминания о средневековых вольностях и свободах в Священной Римской империи, в которой императоры особо не лезли в дела имперских субъектов. В конце концов, первыми, кто поднял на щит идею единого демократического Рейха с императором во главе, были либералы и демократы во время «Весны народов» 1848/49 гг.

Ещё более удивительно, что этот, казалось бы, торжественный день принёс лишь одни душевные расстройства его главным триумфаторам – Вильгельму I и Отто фон Бисмарку. Во-первых, Вильгельм всю жизнь считал себя, прежде всего, пруссаком, и в создании немецкого национального государства видел опасность растворения милой сердцу Пруссии в непонятной Германии.

Во-вторых, король и канцлер рассорились из-за титулатуры. Вильгельм желал быть «императором Германии» («Kaiser von Deutschland»), в то время как Бисмарк настаивал на титуле «Германский император» («Deutscher Kaiser»). Сегодня нам это может показаться совершенно несерьёзной мелочью, но в монархических полуфеодальных обществах того периода разница в значениях улавливалась слёту и была очень важна. Титул «Император Германии» подразумевал, будто бы существует некая «единая Германия», и у неё есть «император», поданными которого являются все жители Рейха, включая монархов прочих германских государств. В свою очередь, титул «Германский император», который носили правители старой Священной Римской империи, подразумевал, что его обладатель является скорее «первым среди равных» и не более того. Бисмарк прекрасно понимал, что южногерманские государи согласятся только на второй вариант, и пытался убедить Вильгельма ограничиться этим титулом.

Однако даже утром 18 января окончательное решение так и не было принято. На самой церемонии Великий герцог Баденский, которому было поручено обратиться с приветственной речью от имени прочих союзных монархов, сгладил углы, назвав адресата просто «императором Вильгельмом». Впрочем, в конце концов, Бисмарк «уломал» кайзера. Тот, однако, сильно обиделся.

Очевидцы так описывали поведение главных действующих лиц церемонии: «Граф Бисмарк вышел вперёд, мрачнее тучи, и сухо-деловитым тоном, без малейшего намёка на праздничность и торжественность момента зачитал обращение к «германскому народу». Его Величество настолько огорчил титул «Германского императора», что в день провозглашения империи он совершенно игнорировал Бисмарка». Принц Отто Баварский, наследник баварского трона, говорил: «Не могу выразить словами, как мне было беспредельно больно и грустно во время церемонии. Во всём было столько равнодушной мишуры, показухи, напыщенности, чванства и душевной пустоты». В конце концов, в пылу всеобщих ссор и обид забыли уведомить супругу Вильгельма королеву Августу, что та теперь германская императрица, о чём она узнала лишь несколько дней спустя. Число недовольных и обиженных этим днём, который потомки будут воспринимать как один из величайших дней в истории Германии, таким образом, ещё больше увеличилось.

www.group-telegram.com/cn/stahlhelm.com/2169

2.8K viewsJan 18, 2021 at 18:31

​​18 января 1871 г. в Зеркальном зале Версальского дворца была провозглашена Германская империя. Данное событие уместно считать скорее инаугурацией императора Вильгельма I, нежели провозглашением империи. В юридическом отношении империя существовала с 1 января, когда вступила в силу Конституция Германского Союза. Именно в этом документе Союз именовался «империей», а его глава – «императором». Впрочем, совершенно объяснимо, что в исторической памяти осталась не обыденная публикация документа в газетах, а торжественная церемония победителей в сердце поверженного противника.

Интересно, что для немцев той эпохи смысловое наполнение слова «император» несло более свободные, либеральные и эгалитарные смыслы, нежели слово «президент». Модернистское словечко «президент» ассоциировалось с прусской автократией, которую (небезосновательно) подозревали в желании подчинить своей власти все прочие германские государства. Слова же «Рейх» и «император» воскрешали воспоминания о средневековых вольностях и свободах в Священной Римской империи, в которой императоры особо не лезли в дела имперских субъектов. В конце концов, первыми, кто поднял на щит идею единого демократического Рейха с императором во главе, были либералы и демократы во время «Весны народов» 1848/49 гг.

Ещё более удивительно, что этот, казалось бы, торжественный день принёс лишь одни душевные расстройства его главным триумфаторам – Вильгельму I и Отто фон Бисмарку. Во-первых, Вильгельм всю жизнь считал себя, прежде всего, пруссаком, и в создании немецкого национального государства видел опасность растворения милой сердцу Пруссии в непонятной Германии.

Во-вторых, король и канцлер рассорились из-за титулатуры. Вильгельм желал быть «императором Германии» («Kaiser von Deutschland»), в то время как Бисмарк настаивал на титуле «Германский император» («Deutscher Kaiser»). Сегодня нам это может показаться совершенно несерьёзной мелочью, но в монархических полуфеодальных обществах того периода разница в значениях улавливалась слёту и была очень важна. Титул «Император Германии» подразумевал, будто бы существует некая «единая Германия», и у неё есть «император», поданными которого являются все жители Рейха, включая монархов прочих германских государств. В свою очередь, титул «Германский император», который носили правители старой Священной Римской империи, подразумевал, что его обладатель является скорее «первым среди равных» и не более того. Бисмарк прекрасно понимал, что южногерманские государи согласятся только на второй вариант, и пытался убедить Вильгельма ограничиться этим титулом.

Однако даже утром 18 января окончательное решение так и не было принято. На самой церемонии Великий герцог Баденский, которому было поручено обратиться с приветственной речью от имени прочих союзных монархов, сгладил углы, назвав адресата просто «императором Вильгельмом». Впрочем, в конце концов, Бисмарк «уломал» кайзера. Тот, однако, сильно обиделся.

Очевидцы так описывали поведение главных действующих лиц церемонии: «Граф Бисмарк вышел вперёд, мрачнее тучи, и сухо-деловитым тоном, без малейшего намёка на праздничность и торжественность момента зачитал обращение к «германскому народу». Его Величество настолько огорчил титул «Германского императора», что в день провозглашения империи он совершенно игнорировал Бисмарка». Принц Отто Баварский, наследник баварского трона, говорил: «Не могу выразить словами, как мне было беспредельно больно и грустно во время церемонии. Во всём было столько равнодушной мишуры, показухи, напыщенности, чванства и душевной пустоты». В конце концов, в пылу всеобщих ссор и обид забыли уведомить супругу Вильгельма королеву Августу, что та теперь германская императрица, о чём она узнала лишь несколько дней спустя. Число недовольных и обиженных этим днём, который потомки будут воспринимать как один из величайших дней в истории Германии, таким образом, ещё больше увеличилось.

BY Стальной шлем