6) Освещение может обеспечить еще и приток заинтересованных кадров. Привлечение людей, компетентных в своей области, сделает сопротивление еще эффективнее и технологически продуманнее. Не все люди знают, где могли бы пригодиться их умения и знания. Кто-то хотел бы применить свои навыки, но не знает, где, как и куда.
7) Освещение также нужно для внедрения позитивной мотивации и возвращения самости как тем, кто уже присоединился к борьбе, так и тем, кто только задумывается об этом. Напоминаем, что зачастую риски велики. Конечно, мы, как и многие другие инициативы, работаем над их минимизацией, но допустить ошибку может каждый. Некоторые начинания эффективны, но рискованны сами по себе. Помимо этого, важно искоренить нарратив коллективной вины внутри сопротивления, показать, что апелляция к "гену рабства" унижает прежде всего того, кто его использует, поскольку само утверждение, что некто может быть "рожден рабом", расистское. Кроме того, в России уже проходили массовые протесты (мы еще их обязательно осветим!). Если группы активистов реально стараются и что-то делают, но СМИ их игнорируют, может угаснуть и их мотивация (вот ты устраиваешь пикеты, а тебя не видит никто, кроме ментов – и зачем?), и мотивация их более пассивных (или потенциальных) сторонников – у не одобряющего войну человека скорее сложится ощущение, что он такой практически один и задумываться о деятельности нет никакого смысла.
8) Распространение именно чисто антивоенной повестки, фокусирующейся на страданиях украинцев и на несправедливости войны, не слишком эффективно в плане агитации. Можно морщить на это носы, но людям в целом важнее то, что касается лично их. Для привлечения в свои ряды новых сторонников необходимо много говорить о локальных проблемах, требующих решения, и предлагать варианты. Вот, например, коррупция привела к наводнению в Орске. Зимой в половине страны попрорывало трубы отопления. Все недовольны ростом тарифов. Людей можно объединять вокруг того, что не только связано с войной, но и близко к их каждодневным тягостям. Например, разрушительных действий местного чиновника, поддерживающего боевые действия, давления на бюджетников и так далее. Таких моментов много, и никто не решит их, если не взять ситуацию в свои руки и не объединиться уже на локальном уровне. Это открывает возможности для возникновения и роста местных активистских групп, также выступающих против правительства. И этим группам тоже будет необходимо освещение в СМИ – локальных протестов и сейчас вполне много, но о них мало кто говорит.
9) Помимо освещения и средств, сопротивлению нужно и формирование собственной альтернативной идентичности вместо «русский – значит, за СВО». Некоторые люди предпочитают отмежеваться от "русской" культурной и языковой идентичности, как и от всего "русского". Допустим, это их личное дело. Но на этом никакой агитации не построишь – гораздо лучше было бы реклеймить русскую культуру, показывая, что не мы, а линия правительства ей противоречит. То же самое касается и других этнокультурных групп нашей страны. Людям в целом свойственно объединяться с людьми похожего культурного бэкграунда. Поэтому важно также обращать внимание на проблемы этнических меньшинств, распространять агитматериалы на их языках, вести политическую просветительскую работу. Но не стоит впадать в крайности и превращать эту агитацию в разжигание розни, как делают некоторые «деколонизаторы» с зигой в кармане. Гораздо более позитивный вариант будущего открывается, если различные региональные и этнокультурные движения будут работать сообща ради общей демократической цели – ведь источник их проблем один.
6) Освещение может обеспечить еще и приток заинтересованных кадров. Привлечение людей, компетентных в своей области, сделает сопротивление еще эффективнее и технологически продуманнее. Не все люди знают, где могли бы пригодиться их умения и знания. Кто-то хотел бы применить свои навыки, но не знает, где, как и куда.
7) Освещение также нужно для внедрения позитивной мотивации и возвращения самости как тем, кто уже присоединился к борьбе, так и тем, кто только задумывается об этом. Напоминаем, что зачастую риски велики. Конечно, мы, как и многие другие инициативы, работаем над их минимизацией, но допустить ошибку может каждый. Некоторые начинания эффективны, но рискованны сами по себе. Помимо этого, важно искоренить нарратив коллективной вины внутри сопротивления, показать, что апелляция к "гену рабства" унижает прежде всего того, кто его использует, поскольку само утверждение, что некто может быть "рожден рабом", расистское. Кроме того, в России уже проходили массовые протесты (мы еще их обязательно осветим!). Если группы активистов реально стараются и что-то делают, но СМИ их игнорируют, может угаснуть и их мотивация (вот ты устраиваешь пикеты, а тебя не видит никто, кроме ментов – и зачем?), и мотивация их более пассивных (или потенциальных) сторонников – у не одобряющего войну человека скорее сложится ощущение, что он такой практически один и задумываться о деятельности нет никакого смысла.
8) Распространение именно чисто антивоенной повестки, фокусирующейся на страданиях украинцев и на несправедливости войны, не слишком эффективно в плане агитации. Можно морщить на это носы, но людям в целом важнее то, что касается лично их. Для привлечения в свои ряды новых сторонников необходимо много говорить о локальных проблемах, требующих решения, и предлагать варианты. Вот, например, коррупция привела к наводнению в Орске. Зимой в половине страны попрорывало трубы отопления. Все недовольны ростом тарифов. Людей можно объединять вокруг того, что не только связано с войной, но и близко к их каждодневным тягостям. Например, разрушительных действий местного чиновника, поддерживающего боевые действия, давления на бюджетников и так далее. Таких моментов много, и никто не решит их, если не взять ситуацию в свои руки и не объединиться уже на локальном уровне. Это открывает возможности для возникновения и роста местных активистских групп, также выступающих против правительства. И этим группам тоже будет необходимо освещение в СМИ – локальных протестов и сейчас вполне много, но о них мало кто говорит.
9) Помимо освещения и средств, сопротивлению нужно и формирование собственной альтернативной идентичности вместо «русский – значит, за СВО». Некоторые люди предпочитают отмежеваться от "русской" культурной и языковой идентичности, как и от всего "русского". Допустим, это их личное дело. Но на этом никакой агитации не построишь – гораздо лучше было бы реклеймить русскую культуру, показывая, что не мы, а линия правительства ей противоречит. То же самое касается и других этнокультурных групп нашей страны. Людям в целом свойственно объединяться с людьми похожего культурного бэкграунда. Поэтому важно также обращать внимание на проблемы этнических меньшинств, распространять агитматериалы на их языках, вести политическую просветительскую работу. Но не стоит впадать в крайности и превращать эту агитацию в разжигание розни, как делают некоторые «деколонизаторы» с зигой в кармане. Гораздо более позитивный вариант будущего открывается, если различные региональные и этнокультурные движения будут работать сообща ради общей демократической цели – ведь источник их проблем один.
BY Антивоенный Больничный
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information.
from cn
