Я сейчас постепенно собираю материал для своего диссера и начал я с текстов Батая о маркизе де Саде. Вот, какие мысли появились сейчас.
Батай делает акцент на том, что герои текстов Сада представляют собой особую антропологическую модель, которая противостоит благому дикарю Руссо. И вообще интерес к Саду в ХХ веке связан с тем, что в нём начинают видеть больше, чем порнографа и садиста.
Анализируя Сада, Батай приходит к выводу, что в его текстах и, соответственно, его понимании человека наслаждение (в т. ч. сексуальное) связано с садизмом, причинением насилия. Тут можно спорить и говорить, что это девиация. Батай же утверждает, что это некоторая человеческая константа. На мой взгляд, важен сам факт обращения к этой связи. Даже если это не человеческая универсалия, можно говорить об этом как о варианте нормы, как о чём-то, что есть в каждом человеке, пусть даже оно спрятано где-то в рептильном мозге.
Для Батая связка сексуальности и насилия, которое отождествляется с уничтожением, является сакральной потому, что обусловливает поведение человека: «Порок, возможно, является сердцевиной человека». Это и есть вариант небожественного сакрального, о котором говорит Зенкин.
Другой тезис, который Батай вычитывает из Сада заключается в том, что наслаждение пропорционально неупорядоченности: «Нагота – это способ быть неупорядоченным, поэтому она значима для наслаждения, хотя подлинного разрушения здесь не возникает (но та же самая нагота перестаёт действовать, утрачивая элемент неупорядоченности, например, на приеме у врача или в лагере нудистов)». Тут же возникает необходимость тревоги: «Не может быть интенсивного возбуждения, если нечто неупорядоченное не вызывает у нас чувство тревоги».
Сад пытается заглянуть в то, что составляет суть человека и человеческих отношений. И если идти до конца в этом стремлении, то стоит смотреть прежде всего на отношения Адама и Евы. Кажется, что вооружившись этим садовским инструментарием, обнаруженным Батаем, можно перевернуть взгляд на христианскую семью. Это моя достаточно умозрительная гипотеза, которую нужно дополнительно проверять и может в православной теологии такой взгляд уже давно опровергнут, но именно поэтому я пишу это на канал, а не в научную работу.
В христианстве семья – это маленькая церковь, отношения Адама и Евы – первичные человеческие отношения, из которых происходят все остальные человеческие отношения. Очевидно, что Ева изначально создавалась как жена Адама, но в момент грехопадения они изменили собственную природу и природу всего человечества. Возможно ли тогда, что они изменили и природу семьи, сделав мужа и жену прежде всего соучастниками преступления против Бога? И тогда происходит что-то вроде государствообразования, когда определенное общество объединяется против внешнего врага, а не в силу внутренней симпатии. Может тогда и Адам с Евой как муж и жена объединяются прежде всего в своём грехе?
Читаем Сада и видим: «Преступление приводит человека к наивысшей степени сладострастного наслаждения». Человечество, к которому принадлежим все мы, вышло из преступления грехопадения. Но, если мы соглашаемся с Садом, в этот же момент супружеская пара могла испытать наивысшее наслаждение, совместно нарушив сакральный запрет.
И ещё: «Истина эротизма есть предательство». Если истина – это нечто абсолютное, то и предательство должно быть абсолютным, то есть предательством Бога.
Я сейчас постепенно собираю материал для своего диссера и начал я с текстов Батая о маркизе де Саде. Вот, какие мысли появились сейчас.
Батай делает акцент на том, что герои текстов Сада представляют собой особую антропологическую модель, которая противостоит благому дикарю Руссо. И вообще интерес к Саду в ХХ веке связан с тем, что в нём начинают видеть больше, чем порнографа и садиста.
Анализируя Сада, Батай приходит к выводу, что в его текстах и, соответственно, его понимании человека наслаждение (в т. ч. сексуальное) связано с садизмом, причинением насилия. Тут можно спорить и говорить, что это девиация. Батай же утверждает, что это некоторая человеческая константа. На мой взгляд, важен сам факт обращения к этой связи. Даже если это не человеческая универсалия, можно говорить об этом как о варианте нормы, как о чём-то, что есть в каждом человеке, пусть даже оно спрятано где-то в рептильном мозге.
Для Батая связка сексуальности и насилия, которое отождествляется с уничтожением, является сакральной потому, что обусловливает поведение человека: «Порок, возможно, является сердцевиной человека». Это и есть вариант небожественного сакрального, о котором говорит Зенкин.
Другой тезис, который Батай вычитывает из Сада заключается в том, что наслаждение пропорционально неупорядоченности: «Нагота – это способ быть неупорядоченным, поэтому она значима для наслаждения, хотя подлинного разрушения здесь не возникает (но та же самая нагота перестаёт действовать, утрачивая элемент неупорядоченности, например, на приеме у врача или в лагере нудистов)». Тут же возникает необходимость тревоги: «Не может быть интенсивного возбуждения, если нечто неупорядоченное не вызывает у нас чувство тревоги».
Сад пытается заглянуть в то, что составляет суть человека и человеческих отношений. И если идти до конца в этом стремлении, то стоит смотреть прежде всего на отношения Адама и Евы. Кажется, что вооружившись этим садовским инструментарием, обнаруженным Батаем, можно перевернуть взгляд на христианскую семью. Это моя достаточно умозрительная гипотеза, которую нужно дополнительно проверять и может в православной теологии такой взгляд уже давно опровергнут, но именно поэтому я пишу это на канал, а не в научную работу.
В христианстве семья – это маленькая церковь, отношения Адама и Евы – первичные человеческие отношения, из которых происходят все остальные человеческие отношения. Очевидно, что Ева изначально создавалась как жена Адама, но в момент грехопадения они изменили собственную природу и природу всего человечества. Возможно ли тогда, что они изменили и природу семьи, сделав мужа и жену прежде всего соучастниками преступления против Бога? И тогда происходит что-то вроде государствообразования, когда определенное общество объединяется против внешнего врага, а не в силу внутренней симпатии. Может тогда и Адам с Евой как муж и жена объединяются прежде всего в своём грехе?
Читаем Сада и видим: «Преступление приводит человека к наивысшей степени сладострастного наслаждения». Человечество, к которому принадлежим все мы, вышло из преступления грехопадения. Но, если мы соглашаемся с Садом, в этот же момент супружеская пара могла испытать наивысшее наслаждение, совместно нарушив сакральный запрет.
И ещё: «Истина эротизма есть предательство». Если истина – это нечто абсолютное, то и предательство должно быть абсолютным, то есть предательством Бога.
BY Ларин
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Update March 8, 2022: EFF has clarified that Channels and Groups are not fully encrypted, end-to-end, updated our post to link to Telegram’s FAQ for Cloud and Secret chats, updated to clarify that auto-delete is available for group and channel admins, and added some additional links. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion.
from cn
