Главная опасность для власти – это междоусобные войны. Как известно, внутривидовая борьба – самая ожесточенная и если до 2012 года существовал коллективный бюрократический консенсус вокруг президента, то сегодня он стремительно распадается. Еще десять лет назад проблема была противоположной – консенсус был всеобщим, кроме небольшого числа оппозиционеров, а изображать его было некому, тот самый «глубинный народ» не имел своих спикеров, а сегодня ситуация обратная, консенсуса нет, а медиа пытаются склеить противоположную картинку.
Идет борьба между «башнями», к примеру, чересчур усилившиеся Ковальчуки консолидируют вокруг себя разные ситуативные союзы, но и против них так же консолидируются те, кто опасается, что трансфер власти пройдет исключительно по их сценарию. «Силовики» тоже перестали быть однородной структурой: кто-то хочет максимально сепарироваться от конкурентов (по модели создания СК), а кто-то наоборот, мечтает о воссоздании МГБ. Старых генералов подпирает молодое голодное племя, которые сегодня на вторых-третьих ролях, делают все работу, но сидят на «сухом пайке». Вообще, появление на сцене группы молодых преторианцев, т.н. «новоозерных», выходцев из ФСО, говорит о росте недоверия силовому аппарату со стороны Кремля. Борьба идет почти во всех структурах, внутри департаментов, управлений и даже отделов. За влияние, бюджеты и выживание в постоянно меняющийся системе координат. Путин пока что выступает в роли арбитра, но, похоже, что к нему прислушиваются все меньше и меньше. По крайней мере, многие действуют исходя из того, что президент о чем-то просто не узнает.
Возможно, что создание Госсовета – это была та самая попытка создать площадку нового межэлитного консенсуса. Но, похоже, что от этой идеи отказались. Действие, которое у нас принято называть «трансфер» - это попытка власти мобилизовать себя, остановив процедуру распада. Власть заблудилась и не очень понимает, что делать, просто жмет на кнопку save, по привычке продлевая имитацию «путинского консенсуса». В качестве выдвинутых на передний план игроков мы видим агрессивных карьеристов-технократов, считающих себя причастными к власти, но на самом деле, причастной к ее бюджетам, но не имеющим никакого содержания или позиции. В итоге вся страна занята глупостями, вроде обсуждения трусов Навального и делами в Вашингтоне.
Главная опасность для власти – это междоусобные войны. Как известно, внутривидовая борьба – самая ожесточенная и если до 2012 года существовал коллективный бюрократический консенсус вокруг президента, то сегодня он стремительно распадается. Еще десять лет назад проблема была противоположной – консенсус был всеобщим, кроме небольшого числа оппозиционеров, а изображать его было некому, тот самый «глубинный народ» не имел своих спикеров, а сегодня ситуация обратная, консенсуса нет, а медиа пытаются склеить противоположную картинку.
Идет борьба между «башнями», к примеру, чересчур усилившиеся Ковальчуки консолидируют вокруг себя разные ситуативные союзы, но и против них так же консолидируются те, кто опасается, что трансфер власти пройдет исключительно по их сценарию. «Силовики» тоже перестали быть однородной структурой: кто-то хочет максимально сепарироваться от конкурентов (по модели создания СК), а кто-то наоборот, мечтает о воссоздании МГБ. Старых генералов подпирает молодое голодное племя, которые сегодня на вторых-третьих ролях, делают все работу, но сидят на «сухом пайке». Вообще, появление на сцене группы молодых преторианцев, т.н. «новоозерных», выходцев из ФСО, говорит о росте недоверия силовому аппарату со стороны Кремля. Борьба идет почти во всех структурах, внутри департаментов, управлений и даже отделов. За влияние, бюджеты и выживание в постоянно меняющийся системе координат. Путин пока что выступает в роли арбитра, но, похоже, что к нему прислушиваются все меньше и меньше. По крайней мере, многие действуют исходя из того, что президент о чем-то просто не узнает.
Возможно, что создание Госсовета – это была та самая попытка создать площадку нового межэлитного консенсуса. Но, похоже, что от этой идеи отказались. Действие, которое у нас принято называть «трансфер» - это попытка власти мобилизовать себя, остановив процедуру распада. Власть заблудилась и не очень понимает, что делать, просто жмет на кнопку save, по привычке продлевая имитацию «путинского консенсуса». В качестве выдвинутых на передний план игроков мы видим агрессивных карьеристов-технократов, считающих себя причастными к власти, но на самом деле, причастной к ее бюджетам, но не имеющим никакого содержания или позиции. В итоге вся страна занята глупостями, вроде обсуждения трусов Навального и делами в Вашингтоне.
BY The Гращенков
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. The regulator took order for the search and seizure operation from Judge Purushottam B Jadhav, Sebi Special Judge / Additional Sessions Judge. Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK.
from cn
