The Гращенков

Вера вместо идеи. Нет никакой идеологии, разумеется. Есть постмодернистский косплей всего на свете, который теперь проецируется на наше русское поле экспериментов. То, о чем пишут коллеги – безусловно верно, но из управленческой оптики. Административная логика – это одно, а политическая – совсем другое. Идеология – это атрибут начальства, а вот политическая вера – это основание для существования страны.

От идей все устали еще в начале 90-х. Конечно, большинство цинично хапало, чем и создало воспетую Пелевиным идеологию «больших бабок». Миллиардеры долго пытались нанять какого-нибудь копирайтера, который придумает на коленке Большую русскую идею. Но хорошие идеологи тоже бросились зарабатывать деньги, а плохие кроме «православия, самодержавия и народности» ничего особо предложить не смогли, ни тогда, ни сейчас.

Это во многом спасло страну, вместо бредовых идей неопытное руководство работало через действие. Сделать нечто, что другой вынужден будет признать, вот что заменило власти идеологию. Удивительно, что люди, которые в 90-е жили вне идеологии, сегодня кинулись рассуждать о ее необходимости и предлагают ее смастерить как законопроект: примем в первом, во втором чтении, спустим вниз, но идеологии так не рождаются. Хуже того, так не появляется главного - веры в страну, а ее потребители представляются начальству некоей массой, готовой принять абсолютно любую идеологию.

Многие считают, что те же большевики изначально были заряжены какой-то идеологией, марксизмом. Но они как раз-таки были скорее политтехнологами и говорили: изучайте Россию. Кто сегодня изучает Россию, ВЦИОМ? Многообразие идейных конструкций налицо. Но никто не слышит друг друга. Может вот мы тут, в Телеграмме. Другой среды нет, хотя сильная идея нуждается в противнике. Но парадоксальным образом, страна сейчас не в состоянии запроса на идеологию. Ничего этого нет, а мы лишь наблюдаем деградацию публичной сферы. И даже не в силу подавления оппонентов, власть просто привыкла к циничной безыдейности общества, смирилась с ней.

Страна не идеологична, но есть ли разница между страной и государством? В теории – огромна, а на практике – нет. Государство — это всего лишь ткань системы, тогда как Россия выше государства. И главная идея в целом давно сложилась. Внутри суверенной страны — суверенный, то есть свободный человек. Независимая Россия задохнется, став несвободной, поработить ее нельзя. Но риск как раз во внутренних «освободителях». Систематизация политики часто убивает ее здравый смысл, доктрина порождает борьбу и смуту. Избегая полемики, недоговаривая, власти удавалось долго удерживать страну от края пропасти. Но что теперь?

Вместо идеологии можно было бы заняться чем-то более полезным и долгосрочным. Сформулировать новые задачи и их решать. Как, например, сделать, чтобы «царствовала правда в судах», проблема, сформулированная царем Александром, не решена до сих пор. Может ли у суд стать справедливым и независимым? Или мы всегда будем бессудной страной? Или как создать полицию с человеческим лицом, чтобы бандит не был нам милее?

Отсутствие идейного спора разлагает нас. Поколение за поколением не обсуждают того, что на самом деле происходит. Что нынешние требователи идеологии? Посмеиваться с видом превосходства легко. Но чего же вы все-таки хотите, давайте, расскажите, а еще лучше — сделайте.

www.group-telegram.com/cn/thegraschenkov.com/4107

44.2K viewsedited  Nov 23, 2023 at 19:02

Вера вместо идеи. Нет никакой идеологии, разумеется. Есть постмодернистский косплей всего на свете, который теперь проецируется на наше русское поле экспериментов. То, о чем пишут коллеги – безусловно верно, но из управленческой оптики. Административная логика – это одно, а политическая – совсем другое. Идеология – это атрибут начальства, а вот политическая вера – это основание для существования страны.

От идей все устали еще в начале 90-х. Конечно, большинство цинично хапало, чем и создало воспетую Пелевиным идеологию «больших бабок». Миллиардеры долго пытались нанять какого-нибудь копирайтера, который придумает на коленке Большую русскую идею. Но хорошие идеологи тоже бросились зарабатывать деньги, а плохие кроме «православия, самодержавия и народности» ничего особо предложить не смогли, ни тогда, ни сейчас.

Это во многом спасло страну, вместо бредовых идей неопытное руководство работало через действие. Сделать нечто, что другой вынужден будет признать, вот что заменило власти идеологию. Удивительно, что люди, которые в 90-е жили вне идеологии, сегодня кинулись рассуждать о ее необходимости и предлагают ее смастерить как законопроект: примем в первом, во втором чтении, спустим вниз, но идеологии так не рождаются. Хуже того, так не появляется главного - веры в страну, а ее потребители представляются начальству некоей массой, готовой принять абсолютно любую идеологию.

Многие считают, что те же большевики изначально были заряжены какой-то идеологией, марксизмом. Но они как раз-таки были скорее политтехнологами и говорили: изучайте Россию. Кто сегодня изучает Россию, ВЦИОМ? Многообразие идейных конструкций налицо. Но никто не слышит друг друга. Может вот мы тут, в Телеграмме. Другой среды нет, хотя сильная идея нуждается в противнике. Но парадоксальным образом, страна сейчас не в состоянии запроса на идеологию. Ничего этого нет, а мы лишь наблюдаем деградацию публичной сферы. И даже не в силу подавления оппонентов, власть просто привыкла к циничной безыдейности общества, смирилась с ней.

Страна не идеологична, но есть ли разница между страной и государством? В теории – огромна, а на практике – нет. Государство — это всего лишь ткань системы, тогда как Россия выше государства. И главная идея в целом давно сложилась. Внутри суверенной страны — суверенный, то есть свободный человек. Независимая Россия задохнется, став несвободной, поработить ее нельзя. Но риск как раз во внутренних «освободителях». Систематизация политики часто убивает ее здравый смысл, доктрина порождает борьбу и смуту. Избегая полемики, недоговаривая, власти удавалось долго удерживать страну от края пропасти. Но что теперь?

Вместо идеологии можно было бы заняться чем-то более полезным и долгосрочным. Сформулировать новые задачи и их решать. Как, например, сделать, чтобы «царствовала правда в судах», проблема, сформулированная царем Александром, не решена до сих пор. Может ли у суд стать справедливым и независимым? Или мы всегда будем бессудной страной? Или как создать полицию с человеческим лицом, чтобы бандит не был нам милее?

Отсутствие идейного спора разлагает нас. Поколение за поколением не обсуждают того, что на самом деле происходит. Что нынешние требователи идеологии? Посмеиваться с видом превосходства легко. Но чего же вы все-таки хотите, давайте, расскажите, а еще лучше — сделайте.

BY The Гращенков