Главная проблема российской нефтянки в том, что основная нефтегазовая провинция Западной Сибири, дающая более 60% российской нефти истощается. Теоретически в этом регионе можно поддерживать плато добычи, как это делает «Татнефть» на своем крайне истощенном Ромашкинском месторождении, но это дорого. То есть себестоимость добычи будет расти, а сама добыча все равно медленнее, но снижаться. Минфин такую стратегию не одобрит. Поэтому необходимы новые месторождения, и старый проект Ванкорского кластера с новой этикеткой – Восток-Ойл – ответ на вызовы входящей в серебряный возврат Западной Сибири. И в целом только «Роснефть», собравшая практически всю мощь российской нефти может позволить себе осваивать новую нефтегазовую провинцию с ценой вопроса 150 млрд долларов. Такие инфраструктурные проекты – дают крайне ощутимый мультипликатинвынй эффект для экономики. В анонсированные Сечиным 9 к 1 – верить не стоит, но 2 к 1 и это уже много.
Главная проблема российской нефтянки в том, что основная нефтегазовая провинция Западной Сибири, дающая более 60% российской нефти истощается. Теоретически в этом регионе можно поддерживать плато добычи, как это делает «Татнефть» на своем крайне истощенном Ромашкинском месторождении, но это дорого. То есть себестоимость добычи будет расти, а сама добыча все равно медленнее, но снижаться. Минфин такую стратегию не одобрит. Поэтому необходимы новые месторождения, и старый проект Ванкорского кластера с новой этикеткой – Восток-Ойл – ответ на вызовы входящей в серебряный возврат Западной Сибири. И в целом только «Роснефть», собравшая практически всю мощь российской нефти может позволить себе осваивать новую нефтегазовую провинцию с ценой вопроса 150 млрд долларов. Такие инфраструктурные проекты – дают крайне ощутимый мультипликатинвынй эффект для экономики. В анонсированные Сечиным 9 к 1 – верить не стоит, но 2 к 1 и это уже много.
The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app.
from cn
