Впервые за много лет дефицит внешней торговли Германии с Россией сменился профицитом, превысив 5 млрд евро – радуется DW. Причина кардинального сдвига - отказ Германии от газа, нефти и угля из России. В результате в прошлом году немецкий импорт из России упал на 90% до 3,7 млрд евро, тогда как экспорт в Россию сократился лишь на 40% - до 8,9 млрд долл.
Внешнеторговая статистика Германии несколько политизирована, так как российскую нефть Urals в трубопроводе «Дружба» номинально заменила нефть казахстанская. Но система трубопроводов устроена так, что в реальности это тот жекоктейль западно-сибирской и поволжской нефти, питающий немецкие НПЗ. Да, адресант платежей за эту нефть находится в Казахстане, как за нефтепродукты в ОАЭ, а уголь в Турции.
Впрочем, российские власти не скрывают, что в ответ на санкции вводят систему параллельного импорта, завозя необходимые товары, в том числе из Германии, через дружественные государства. Долго, дорого, неудобно, но хотя бы не гордятся выдуманной статистикой.
Впервые за много лет дефицит внешней торговли Германии с Россией сменился профицитом, превысив 5 млрд евро – радуется DW. Причина кардинального сдвига - отказ Германии от газа, нефти и угля из России. В результате в прошлом году немецкий импорт из России упал на 90% до 3,7 млрд евро, тогда как экспорт в Россию сократился лишь на 40% - до 8,9 млрд долл.
Внешнеторговая статистика Германии несколько политизирована, так как российскую нефть Urals в трубопроводе «Дружба» номинально заменила нефть казахстанская. Но система трубопроводов устроена так, что в реальности это тот жекоктейль западно-сибирской и поволжской нефти, питающий немецкие НПЗ. Да, адресант платежей за эту нефть находится в Казахстане, как за нефтепродукты в ОАЭ, а уголь в Турции.
Впрочем, российские власти не скрывают, что в ответ на санкции вводят систему параллельного импорта, завозя необходимые товары, в том числе из Германии, через дружественные государства. Долго, дорого, неудобно, но хотя бы не гордятся выдуманной статистикой.
He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. "Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from cn
