Энергетиков США терзает дилемма Павла Дурова: есть два стула. Национальная экономика кровно заинтересована в низких ценах на природный газ. Благодаря изобилию этого ресурса строится огромная по своим размахам инфраструктура: трубопроводы, ТЭС, ЦОДы, многочисленные химические производства (кстати, после «Газпрома» следующие на вылет с европейского рынка производители азотных удобрений, надо быть к этому готовым).
Однако сами американские газовики не прочь цены на газ повысить. На многих месторождениях (газовых, шельфовых) при сложившихся ценах добыча газа невыгодна. Клапан сброса давления газа для внутреннего американского рынка – СПГ-терминалы: их мощности в ближайшие три года удвоятся. Плюс экспорт трубного газа в Мексику.
Есть риск, что баланс спроса и предложения на внутреннем газовом рынке США перестанет сходиться уже в ближайшие месяцы: цены могут резко пойти вверх. Высокие цены – это убытки для привыкших к многолетней халяве газовых потребителей и рост инфляции.
Энергетиков США терзает дилемма Павла Дурова: есть два стула. Национальная экономика кровно заинтересована в низких ценах на природный газ. Благодаря изобилию этого ресурса строится огромная по своим размахам инфраструктура: трубопроводы, ТЭС, ЦОДы, многочисленные химические производства (кстати, после «Газпрома» следующие на вылет с европейского рынка производители азотных удобрений, надо быть к этому готовым).
Однако сами американские газовики не прочь цены на газ повысить. На многих месторождениях (газовых, шельфовых) при сложившихся ценах добыча газа невыгодна. Клапан сброса давления газа для внутреннего американского рынка – СПГ-терминалы: их мощности в ближайшие три года удвоятся. Плюс экспорт трубного газа в Мексику.
Есть риск, что баланс спроса и предложения на внутреннем газовом рынке США перестанет сходиться уже в ближайшие месяцы: цены могут резко пойти вверх. Высокие цены – это убытки для привыкших к многолетней халяве газовых потребителей и рост инфляции.
Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones.
from cn
