сегодня каналу год, мне в 32 раза больше, а вас за год стало больше в 327 раз. с кем мы не знакомы, я выгляжу так (с амариллисом, что подарила Лена Бирюзова, человек и меццо-сопрано), работаю в Урал Опере, придумываю и веду концерты сериозной музыки, сочиняю спектакли с хореографами и режиссерами (в мире это называется драматург, а в России за это обычно не хотят платить), пишу эссе о музыке и балете и стихотворные тексты пишу тоже

без музыки нам оставаться надолго нельзя, поделюсь финальным квинтетом из оперы Сэмюэла Барбера Ванесса, запись аж с первого исполнения в 1958-м. как сказал бы ослик Иа, душераздирающая музыка. всю ночь в голове вертелась. а накануне вышел текст о российской премьере Ванессы моей подруги Татьяны Розулиной, наверно, от него и квинтет вертелся. не всё одного себя в канал выкладывать

вчера снова выступил в Минске, говорил и показывал Щелкунчиков. пересмотрел парижский спектакль Дмитрия Чернякова, где он женит Щелкунчика с Иолантой – потому что они вместе шли на премьере в 1892. мне это кажется спекуляцией, и спустя полтора часа оперы говорить хоба это был домашний спектакль, а теперь – балет! нечестно, Иоланта обесценивается

в чем Черняков прав и крут – Щелкунчика он ставит с тремя хореографами почти как абстрактную сквозную форму, как вещь долгого симфонического дыхания, цепь ассоциаций, без гофманщины и посконной философии, которые в эту музыку лезут плохо, хотя весь ХХ век заталкивали. ОК, здесь тоже полно наивного и невнятно проговоренного. когда Щелкунчика поставят без елок и фаберже – публику все равно не интересует сюжет – и перестанут придумывать необыкновенные обертки для псевдонародных танцев второго акта – когда Щелкунчика поставят как симфоническую пьесу, мир изменится. но пока мы в плену у мышиного короля, заведующего билетным столом

* пушистая крокозябра с апокалипсисом на гифке – как раз из Парижа

сделайте подарок на 14 февраля себе и любимому человеку — возьмите билеты на мое новое выступление в Ельцин Центре. Место для музыки приютит Карла Нильсена. это датский классик, композитор удивительный. он дожил до 1931 года, и под конец жизни казался бесконечно старомодным — и ужасно ворчливым, когда доходило до исполнения его музыки

со сцены Кинозала расскажу, например, свой любимый кейс: в Копенгагене затевают ультра-авангардную ревизию национальной классики, пьесы Эленшлегера Аладдин, и зовут в этот радикальный проект Нильсена. старик подсовывает примерно такое. хор вопит, слоны танцуют, Болливуд! весёлый консерватор был не так-то прост. найдите на афише его фотокарточку с гримасой, а билеты найдутся здесь https://yeltsin.ru/affair/mesto-dlya-muzyki-vypusk-10-nilsen-maskarad/?id=51560

10 дней до главного концерта февраля! три выдающихся пианиста нашего времени — Герман Мархасин, Алина Ежакова и Германн Фидлер — соберутся на подмостках Ельцин Центра. вечер так и называется, Шесть рук. это уже десятая часть нашего цикла Прекрасная музыка, и заглавие не врет

например, сердцевиной программы будет Колыбельная Николая Корндорфа для двух роялей. Корндорф начинал в Москве на авангардных полях, писал огромные симфонии, но также и саундтреки, потом произвел перемену слуха и письма, уехал в Канаду и там же умер рано и ужасно (играл в футбол, мяч попал в голову). Колыбельная — репетитивный минимализм здорового человека. она возвращает человеческое и отменяет все нелепые слова о главном и выдающемся. хотя насчет пианистов нисколько не ерничаю — они прекрасны, как музыка в цикле: в программе ещё Барток, Крам, Рахманинов. 15 февраля, билеты здесь https://yeltsin.ru/affair/prekrasnaya-muzyka-10-shest-ruk/?id=51518

now it’s official: наш Каменный цветок, который прямо сейчас вытачивается в балетных залах и мастерских Урал Оперы, через две недели после премьеры окажется в Петербурге на фестивале Dance Open. с афиши балерина Аня Домке смотрит в глаза и как бы вопрошает, взяли ли вы билеты на фестивальный показ, пока они есть. на три показа в Екатеринбурге их тоже осталось немного. ну что, Данила, выходит, Каменный цветок

ловите ритм: это часть вчерашнего концерта Прекрасная музыка 10 в Ельцин Центре, фрагмент Небесной механики Джорджа Крама. авторский подзаголовок — Космические танцы для усиленного рояля в четыре руки. вчера понравилось, что танец возник не только в звуках небесной механики, каковая отождествлена с механикой рояля. манипуляции пианистов на струнах тоже есть танец (здесь ещё тянется исторический шлейф: барочные представления о балете как земной проекции движения светил). острый физический жест и его видимость становятся частью пьесы, хотя Крам в аннотации ничего такого не пишет. эта видимость, буквально крафтверк, особенно важна: подзвученная игра на струнах воспринимается на слух как винтажная электроника, синтетика, отчужденная от ручного усилия

при этом ассистент (на музыкантском арго перевертмейстер), тоже включается в хореографию — должен самурайским жестом вмиг перекидывать большие листы партитуры, поставленной далеко под крышкой; кстати, Крам предписал ему немного игры на басовых струнах ближе к концу, и рук уже шесть. танец вовлекает всех, и не сами светила приходят в движение, видна работа склоненных богов-демиургов, но тут приторможу. Алина Ежакова, Герман Мархасин и Германн Фидлер сыграли космически. а еще было вправду смешно поставить сразу после Крама шестиручного Рахманинова на сладкое

пора объявить новый концерт, которым уже сейчас горжусь. прежде чем в @UralOperaBallet мы покажем новый Каменный цветок Прокофьева, в @yeltsincenter сыграем кое-что из его поздних вещей. поздний Прокофьев часто значит советский Прокофьев, то есть Прокофьев-уже-не-тот и вот ему за это смерть в один день со сталиным & прочая популярная чепуха. у Пркфв качество музыки всегда было неровным (рядом с шедевральным Огненным ангелом какой-нибудь совершенно неудобоваримый Дивертисмент), только в поздние годы с ним происходила любопытная перемена слуха. сам он, кажется, не менялся — так же любил парадоксы и сарказмы, до умопомрачения довел длительность мелодических линий, завихривал и плоил их в мефисто-вальсах. но что-то перебродило, и можно сказать: опростился, а можно: оставил нужное

в программе удивительные Обработки русских народных песен, авторские транскрипции театральной и экранной музыки, Пятая фортепианная соната — и с ней начало недописанной Десятой как весточка в бутылке. и «массовые песни», среди них даже не внесенная в авторский каталог К Родине. потом она скинула сомнительный текст и стала прекрасным лирическим дуэтом в Каменном цветке. поют замечательные солисты Урал Оперы — Лена Бирюзова @turquoisehelena, Фёдор Шинкевич, Олег Бударацкий. играет — @markhasing, кто еще. а я проведу сквозь концерт. 30 марта скоро https://yeltsin.ru/affair/prokofev-redkie-cvety/