Про Игоря Найденова (для друзей и коллег). Его перевели из реанимации в хоспис на Савеловской (очень хороший). Конечно, мы бы предпочли не хоспис, а клинику, где бы пытались его лечить и реабилитировать, но пока федеральные центры ссылаются на “слабый реабилитационный потенциал” и не берут, обещают передумать, если будут улучшения. Некоторые улучшения уже есть - у него больше нет пневмонии, он не на ИВЛ, дышит почти сам (есть кислородная трубка). Игорь может двигать глазами, мышцами лица, чуть пальцами и руками, его жене Лене и мне кажется, что на нас узнает и пытается коммуницировать. Врачи, впрочем, говорят, что это нам может казаться, хотя невролог вот недавно признал, что, по крайней мере, рефлексы и есть и что “будем лечить”. В любом случае ему полезно общение. В хоспис доступ круглосуточный, если вы захотите Игоря навестить, согласуйте визиты с Леной (можно через личку, дам контакт), она делает что-то вроде графика посещений. Я вот был пару-тройку раз на прошлой неделе, читал Игорю его стихи (он скрывал, что пишет стихи, а они очень остроумные, веселые, и часто очень хорошие, там целая книга накопилась), и на стихотворении “Немец”, он направленно и даже устремлено стал на меня смотреть и, такое чувство, что попытался что-то сказать, и потом на его лице оставалось какое-то время что-то вроде полуулыбки. Вот этот стих (написан в пневмонию):
Немцы
Когда бы в нас стреляли немцы, а мы стреляли им в ответ, я б вышел к немцам с полотенцем на несгибаемых коленцах: «Эй, немцы, гутен таг, привет!»
Не с полотенцем, так с портянкой - пускай бы я всю ногу стёр. Ну, типа, я к ним - не с подлянкой, не в результате русской пьянки, а типа, я парламентёр.
И я сказал бы немцам: «Немцы, давайте я начистоту: конечно, вы крутые перцы, с амбицией и интервенцией, но вы в страну зашли не ту,
нет упоенья в нашей пашне без малого уж тыщу лет. Поймите немцы, это важно: у нас тут и без вас так страшно, что страха нет.
Никто больнее, чем мы сами, нам не способен навредить. И если вы в ладу с мозгами, то вам полями и лесами пора валить».
Вот так я обратился к ним бы, как начинающий святой - отважный, но такой ранимый, - воображаемые нимбы своей сверяя головой,
а также - лавры миротворца. Но промечтаться до конца не дали б - выстрел комсомольца какого-то и одна из порций летучего свинца.
И прилетела б мне в затылок та пуля - анекдот какой! - и изумлённо кровь застыла б (хоть я по психотипу пылок), ведь пуля бы была шальной.
И немцы б замерли: сермяга - и этот страх, и эта боль. И кончилась бы передряга войны. И я - такой: «Прилягу, а то - мозоль».
Про Игоря Найденова (для друзей и коллег). Его перевели из реанимации в хоспис на Савеловской (очень хороший). Конечно, мы бы предпочли не хоспис, а клинику, где бы пытались его лечить и реабилитировать, но пока федеральные центры ссылаются на “слабый реабилитационный потенциал” и не берут, обещают передумать, если будут улучшения. Некоторые улучшения уже есть - у него больше нет пневмонии, он не на ИВЛ, дышит почти сам (есть кислородная трубка). Игорь может двигать глазами, мышцами лица, чуть пальцами и руками, его жене Лене и мне кажется, что на нас узнает и пытается коммуницировать. Врачи, впрочем, говорят, что это нам может казаться, хотя невролог вот недавно признал, что, по крайней мере, рефлексы и есть и что “будем лечить”. В любом случае ему полезно общение. В хоспис доступ круглосуточный, если вы захотите Игоря навестить, согласуйте визиты с Леной (можно через личку, дам контакт), она делает что-то вроде графика посещений. Я вот был пару-тройку раз на прошлой неделе, читал Игорю его стихи (он скрывал, что пишет стихи, а они очень остроумные, веселые, и часто очень хорошие, там целая книга накопилась), и на стихотворении “Немец”, он направленно и даже устремлено стал на меня смотреть и, такое чувство, что попытался что-то сказать, и потом на его лице оставалось какое-то время что-то вроде полуулыбки. Вот этот стих (написан в пневмонию):
Немцы
Когда бы в нас стреляли немцы, а мы стреляли им в ответ, я б вышел к немцам с полотенцем на несгибаемых коленцах: «Эй, немцы, гутен таг, привет!»
Не с полотенцем, так с портянкой - пускай бы я всю ногу стёр. Ну, типа, я к ним - не с подлянкой, не в результате русской пьянки, а типа, я парламентёр.
И я сказал бы немцам: «Немцы, давайте я начистоту: конечно, вы крутые перцы, с амбицией и интервенцией, но вы в страну зашли не ту,
нет упоенья в нашей пашне без малого уж тыщу лет. Поймите немцы, это важно: у нас тут и без вас так страшно, что страха нет.
Никто больнее, чем мы сами, нам не способен навредить. И если вы в ладу с мозгами, то вам полями и лесами пора валить».
Вот так я обратился к ним бы, как начинающий святой - отважный, но такой ранимый, - воображаемые нимбы своей сверяя головой,
а также - лавры миротворца. Но промечтаться до конца не дали б - выстрел комсомольца какого-то и одна из порций летучего свинца.
И прилетела б мне в затылок та пуля - анекдот какой! - и изумлённо кровь застыла б (хоть я по психотипу пылок), ведь пуля бы была шальной.
И немцы б замерли: сермяга - и этот страх, и эта боль. И кончилась бы передряга войны. И я - такой: «Прилягу, а то - мозоль».
BY Виталий Лейбин
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects. Anastasia Vlasova/Getty Images "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into."
from cn
