Но немного в другом ключе. Даже скорее дискуссионном. Нововведения для иноагентов можно рассматривать как ограничения права ИЛИ как умаление или отмену. Давайте рассмотрим обе позиции.
1️⃣Ограничение и умаление / отмена — две разные конституционные категории, от которых зависит мера вмешательства в права.
В случае с отменой или умалением права важно следующее: норма ставит доход иноагентов под контроль государства. Иноагент не может пользоваться ими вплоть до выхода из своего статуса, но при этом исключиться из статуса иноагента невозможно в условиях, когда иноагентом можно стать не из-за иностранных денег, а из-за иностранного влияния.
В таких условиях человек полностью лишается как права на доход, так и права на труд. Конституция в статье 55 (часть 2) запрещает отмену или умаление права.
2️⃣Если рассматривать как ограничение, то картинка снова не схлопывается.
Статья 55 (часть 3) Конституции позволяет ограничивать права и свободы в конституционно допустимых целях. Дело в том, что конституционная природа ограничения прав предполагает непосредственную связь между легитимной целью ограничений и средствами для её достижения.
Если цель — борьба с иностранным влиянием, то каким образом запрет распоряжаться доходами позволяет её достичь? Человек не может пользоваться доходами, пока иноагент, что фактически означает «гражданскую смерть». Легитимная цель борьбы с иностранным влиянием едва ли предполагает доведение человека до состояния бедности или смерти.
3️⃣Правовая определённость не может быть половинчатой: она либо есть, либо её нет.
Но немного в другом ключе. Даже скорее дискуссионном. Нововведения для иноагентов можно рассматривать как ограничения права ИЛИ как умаление или отмену. Давайте рассмотрим обе позиции.
1️⃣Ограничение и умаление / отмена — две разные конституционные категории, от которых зависит мера вмешательства в права.
В случае с отменой или умалением права важно следующее: норма ставит доход иноагентов под контроль государства. Иноагент не может пользоваться ими вплоть до выхода из своего статуса, но при этом исключиться из статуса иноагента невозможно в условиях, когда иноагентом можно стать не из-за иностранных денег, а из-за иностранного влияния.
В таких условиях человек полностью лишается как права на доход, так и права на труд. Конституция в статье 55 (часть 2) запрещает отмену или умаление права.
2️⃣Если рассматривать как ограничение, то картинка снова не схлопывается.
Статья 55 (часть 3) Конституции позволяет ограничивать права и свободы в конституционно допустимых целях. Дело в том, что конституционная природа ограничения прав предполагает непосредственную связь между легитимной целью ограничений и средствами для её достижения.
Если цель — борьба с иностранным влиянием, то каким образом запрет распоряжаться доходами позволяет её достичь? Человек не может пользоваться доходами, пока иноагент, что фактически означает «гражданскую смерть». Легитимная цель борьбы с иностранным влиянием едва ли предполагает доведение человека до состояния бедности или смерти.
3️⃣Правовая определённость не может быть половинчатой: она либо есть, либо её нет.
Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. "The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth." Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation."
from cn
