Это очень интересный спецпроект Коммерсанта, рассказывающий о том, как советское государство использовало смертную казнь в разные периоды ХХ века, почему в России ввели мораторий на ее применение, и о том, как приговоры повлияли на судьбы конкретных людей.
Тема смертной казни снова возвращается в информационную повестку России XXI века — мы вновь и вновь слышим призывы о возвращении этой меры наказания от разных государственных деятелей, включая высокопоставленных «юристов». Границы власти государства над человеком все более истончаются и кажется, что скоро и здесь оно возьмет верх, вернув себе статус «палача в законе».
В «Юридических школах» мы также затрагивали тему смертной казни. Требование о ее отмене было одним из главных требований Февральской революции 1917 года. Но затем зазвучали призывы к ее возвращению, что было реализовано после Октябрьской революции.
Работа М.Н. Гернета «Революция, рост преступности и смертная казнь», которую мы озвучили в цикле «Юридические школы», может стать уместным прологом перед знакомством с проектом Коммерсанта и наполнить проблему необходимым контекстом.
Это очень интересный спецпроект Коммерсанта, рассказывающий о том, как советское государство использовало смертную казнь в разные периоды ХХ века, почему в России ввели мораторий на ее применение, и о том, как приговоры повлияли на судьбы конкретных людей.
Тема смертной казни снова возвращается в информационную повестку России XXI века — мы вновь и вновь слышим призывы о возвращении этой меры наказания от разных государственных деятелей, включая высокопоставленных «юристов». Границы власти государства над человеком все более истончаются и кажется, что скоро и здесь оно возьмет верх, вернув себе статус «палача в законе».
В «Юридических школах» мы также затрагивали тему смертной казни. Требование о ее отмене было одним из главных требований Февральской революции 1917 года. Но затем зазвучали призывы к ее возвращению, что было реализовано после Октябрьской революции.
Работа М.Н. Гернета «Революция, рост преступности и смертная казнь», которую мы озвучили в цикле «Юридические школы», может стать уместным прологом перед знакомством с проектом Коммерсанта и наполнить проблему необходимым контекстом.
Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. In addition, Telegram now supports the use of third-party streaming tools like OBS Studio and XSplit to broadcast live video, allowing users to add overlays and multi-screen layouts for a more professional look. To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat.
from cn
