Есть в тарифах такая проблема, как ежегодные корректировки и учет кассовых разрывов. Как пример: при установлении тарифов осенью 2024 года регуляторы принимают у регулируемых организаций отчетность за 2023 год. При этом увеличение тарифов производится в июле 2025 года (тут получается хитро – выручка считается на 2025 год, но при полгода действуют старые тарифы, полгода – новые, и это может быть достаточно неудобным, но сейчас речь не об этом).
Во-первых, возникает большой разрыв – если какие-то расходы, не учтенные в тарифах, возникли в 2023 году, то они начнут появляться в тарифах только с середины 2025 года.
Во-вторых, при расчете тарифов используется индекс потребительских цен, с которым Минэкономразвития промахивается, причем всегда в одну сторону – недооценивает инфляцию, и в отдельные годы очень сильно. Это делает кассовые разрывы неминуемыми и сильно усугубляет проблему выпадающих доходов (если промахнулись с прогнозом на 2023 год, ошибка будет исправлена только в 2025 году).
Для первой проблемы есть простое и радикальное средство – утверждать тарифы не в декабре, а в июне. И тогда с июля 2025 года можно будет учесть расходы не 2023го, а 2024 года. Более того, при расчетах будут использоваться цены весны 2025 года, а не прогноз цен, сделанный осенью 2024 года. Сложность здесь только одна – административная. Надо переделывать все регламенты, очевидно, регуляторам этим не очень хочется заниматься. Если же тарифы продолжать устанавливать осенью, можно пытаться оценивать выпадающие 2024 года, но это будут именно что оценки, подтвержденные бухгалтерией только частично. Лучше, чем ничего, но хуже и сложнее, чем могло бы быть. Еще один сюжет заключается в том, что это тема не ТКО, а общая для всех отраслей.
Про прогноз инфляции – частично проблема решается сдвижкой сроков регулирования. Оставшуюся часть можно решить другим хитрым способом – при установлении тарифов можно использовать не прогноз инфляции на будущий год (с необходимостью последующей его корректировки по факту, спустя два года, как мы обсуждали), а брать факт инфляции за истекший период. То есть, если тарифы устанавливаются в июне 2025 года, то рост цен на период с июля 2025 по июнь 2026 учитываем в тарифах равным фактической инфляции за 2024 год. В 2026 году учитываем факт за 2025 год, и так далее. В итоге, с ростом цен мы отстаем на год (это вообще не страшно, если инфляция у нас не сильно скачет по годам), зато мы всегда учитываем факт, а не прогноз, и не надо делать никаких корректировок на выпадающие доходы в части неправильно учтенной инфляции. Это решение тоже, в общем-то, ничего не требует, кроме изменения методологии, но позволяет вообще отказаться от прогнозов, и построить более простую и надежную систему регулирования.
Есть в тарифах такая проблема, как ежегодные корректировки и учет кассовых разрывов. Как пример: при установлении тарифов осенью 2024 года регуляторы принимают у регулируемых организаций отчетность за 2023 год. При этом увеличение тарифов производится в июле 2025 года (тут получается хитро – выручка считается на 2025 год, но при полгода действуют старые тарифы, полгода – новые, и это может быть достаточно неудобным, но сейчас речь не об этом).
Во-первых, возникает большой разрыв – если какие-то расходы, не учтенные в тарифах, возникли в 2023 году, то они начнут появляться в тарифах только с середины 2025 года.
Во-вторых, при расчете тарифов используется индекс потребительских цен, с которым Минэкономразвития промахивается, причем всегда в одну сторону – недооценивает инфляцию, и в отдельные годы очень сильно. Это делает кассовые разрывы неминуемыми и сильно усугубляет проблему выпадающих доходов (если промахнулись с прогнозом на 2023 год, ошибка будет исправлена только в 2025 году).
Для первой проблемы есть простое и радикальное средство – утверждать тарифы не в декабре, а в июне. И тогда с июля 2025 года можно будет учесть расходы не 2023го, а 2024 года. Более того, при расчетах будут использоваться цены весны 2025 года, а не прогноз цен, сделанный осенью 2024 года. Сложность здесь только одна – административная. Надо переделывать все регламенты, очевидно, регуляторам этим не очень хочется заниматься. Если же тарифы продолжать устанавливать осенью, можно пытаться оценивать выпадающие 2024 года, но это будут именно что оценки, подтвержденные бухгалтерией только частично. Лучше, чем ничего, но хуже и сложнее, чем могло бы быть. Еще один сюжет заключается в том, что это тема не ТКО, а общая для всех отраслей.
Про прогноз инфляции – частично проблема решается сдвижкой сроков регулирования. Оставшуюся часть можно решить другим хитрым способом – при установлении тарифов можно использовать не прогноз инфляции на будущий год (с необходимостью последующей его корректировки по факту, спустя два года, как мы обсуждали), а брать факт инфляции за истекший период. То есть, если тарифы устанавливаются в июне 2025 года, то рост цен на период с июля 2025 по июнь 2026 учитываем в тарифах равным фактической инфляции за 2024 год. В 2026 году учитываем факт за 2025 год, и так далее. В итоге, с ростом цен мы отстаем на год (это вообще не страшно, если инфляция у нас не сильно скачет по годам), зато мы всегда учитываем факт, а не прогноз, и не надо делать никаких корректировок на выпадающие доходы в части неправильно учтенной инфляции. Это решение тоже, в общем-то, ничего не требует, кроме изменения методологии, но позволяет вообще отказаться от прогнозов, и построить более простую и надежную систему регулирования.
BY Wastejournal
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists." Russian President Vladimir Putin launched Russia's invasion of Ukraine in the early-morning hours of February 24, targeting several key cities with military strikes.
from cn
