Старшина Шекспир

Обещанное продолжение.

В реплике Просперо, как уже заметили прозорливые читатели, по-русски стирается разница между dream и sleep. Dream — не только "сон", который нам снится, но и "мечта", нечто иллюзорное, неуловимое. Sleep, напротив, предельно осязаем, слово это в родстве с нашим "слабость", состояние сугубо телесное. Различие принципиальное, но, увы, неучтённое. Во всех русских переводах и dream, и sleep — "сон"; только дотошная Щепкина-Куперник пытается их разлепить, переводя dream как "сновидение", но это тоже не слишком удачно, слова-то однокоренные, а у Шекспира они из разных полей.

Нам могло бы прийти на помощь подзабытое "грёза", не будь у него в нынешнем языке такого отчётливого старомодно-поэтического оттенка. А сработало бы прекрасно, английское dream восходит к основе со значением "вредить, обманывать", русскую же "грёзу" Фасмер числит родственницей "греха", редкое совпадение этимологических анамнезов.

Только вот истинная сложность при переводе реплики Просперо даже не здесь, а в простеньком stuff. Оно-то не переводится адекватно вовсе, поскольку русский язык требует конкретности, которой английский не даёт. Stuff — и материя, и материал, и вещество, и вздор — stuff and nonsense, в английском это устойчивое сочетание с XVIII века — и всякая всячина, и барахло, и что угодно. Оно и происходит-то по одной из версий от греческого глагола, означающего "собирать в кучу", а по другой — от германского "набивать, затыкать"; дай, что ли, какую-нибудь фигню, вода хлещет.

Просперо в смятении и расстроенных чувствах, vexed, он просит его простить за сбивчивую речь, и on вместо of тоже указывает на торопливость, на очень живую разговорность: что Кормилица, чью реплику я приводила в прошлой записи, что Шут Лира с его Two on's daughters, никак не могут считаться образчиками высокой риторики.

По-русски же Просперо мгновенно облачается в мантию учёного мага, "материя" и "вещество" — слова вовсе не разговорного регистра, это речь официальная, научная.

Двусмысленное rounded тоже о том же: окружена наша жизнь сном? подводит ей итог беспробудный сон? И так, и так, всё зыбко, всё неустойчиво, иллюзия не улавливается даже в точные значения.

Ну, вот это вот всё.

Telegram

Старшина Шекспир

Моя любимая реплика Просперо из первой сцены четвёртого действия "Бури" —

We are such stuff as dreams are made on; and our little life is rounded with a sleep.

Переводят её, как правило, в одном ключе.

У Соколовского:

Мы сами
Ведь сотканы из тех же…

www.group-telegram.com/cn/willtoboot.com/93

5.8K viewsMay 15, 2024 at 16:47

Обещанное продолжение.

В реплике Просперо, как уже заметили прозорливые читатели, по-русски стирается разница между dream и sleep. Dream — не только "сон", который нам снится, но и "мечта", нечто иллюзорное, неуловимое. Sleep, напротив, предельно осязаем, слово это в родстве с нашим "слабость", состояние сугубо телесное. Различие принципиальное, но, увы, неучтённое. Во всех русских переводах и dream, и sleep — "сон"; только дотошная Щепкина-Куперник пытается их разлепить, переводя dream как "сновидение", но это тоже не слишком удачно, слова-то однокоренные, а у Шекспира они из разных полей.

Нам могло бы прийти на помощь подзабытое "грёза", не будь у него в нынешнем языке такого отчётливого старомодно-поэтического оттенка. А сработало бы прекрасно, английское dream восходит к основе со значением "вредить, обманывать", русскую же "грёзу" Фасмер числит родственницей "греха", редкое совпадение этимологических анамнезов.

Только вот истинная сложность при переводе реплики Просперо даже не здесь, а в простеньком stuff. Оно-то не переводится адекватно вовсе, поскольку русский язык требует конкретности, которой английский не даёт. Stuff — и материя, и материал, и вещество, и вздор — stuff and nonsense, в английском это устойчивое сочетание с XVIII века — и всякая всячина, и барахло, и что угодно. Оно и происходит-то по одной из версий от греческого глагола, означающего "собирать в кучу", а по другой — от германского "набивать, затыкать"; дай, что ли, какую-нибудь фигню, вода хлещет.

Просперо в смятении и расстроенных чувствах, vexed, он просит его простить за сбивчивую речь, и on вместо of тоже указывает на торопливость, на очень живую разговорность: что Кормилица, чью реплику я приводила в прошлой записи, что Шут Лира с его Two on's daughters, никак не могут считаться образчиками высокой риторики.

По-русски же Просперо мгновенно облачается в мантию учёного мага, "материя" и "вещество" — слова вовсе не разговорного регистра, это речь официальная, научная.

Двусмысленное rounded тоже о том же: окружена наша жизнь сном? подводит ей итог беспробудный сон? И так, и так, всё зыбко, всё неустойчиво, иллюзия не улавливается даже в точные значения.

Ну, вот это вот всё.

BY Старшина Шекспир