θεωρία и теория

Forwarded from Эннеадов

101. Диалог

Действующие лица: Плантинга, Нагель, Крейг.

Место действия: уютная терраса, откуда открывается вид на звёздное небо. Окружающая тишина навевает мысли о бесконечном. Философы сидят уже некоторое время. Усидели где-то полбутылочки.

Крейг: Друзья, придётся начать сначала. Не хотел бы повторять ошибок того спора в военной академии… Так и позвольте же обратиться к самому истоку. Если всё, что имеет начало, имеет и причину, тогда и наш мир — со всеми его звёздами и галактиками, законами и величием — не может быть лишён причины. Плантинга, дорогой, ты же эпистемолог. Могу ли я счесть это рассуждение разумным?

Плантинга: Крейг, ты прав в главном, но не учитываешь основное. Если принять, что причина, которую ты разыскиваешь, трансцендентна, то ты будешь прав полностью. Ведь, если Вселенная началась, значит, её происхождение не могло произойти по её собственным законам, которые сами подчинены времени и пространству.

Нагель (с долей сомнения): В этом, пожалуй, можно найти смысл. Но вы как будто бы стеснены физическим. Что вы скажете о сознании, о нашем познающем уме и, конечно, стремлении к добродетели? Они так же реальны, как свет звёзд и не менее загадочны. Разве можно объяснить их, пусть и допустив, что у физической вселенной был создатель?

Крейг: Мы должны доверять науке. Она открыла для нас, что у Вселенной было начало. Она разделила для нас важные понятия в математике. Подумайте о том, где бы мы были без теории множеств, друзья. Мы должны оставить Вселенную науке. А вот её причина — то, что выходит за пределы научного постижения. Если, дорогой Нагель, психическое, моральное и разумное действительно необъяснимо наукой, то причины надо искать там же.

Плантинга: Должен уточнить, Крейг. Вопрос Нагеля служит нам напоминанием, что Бог не просто создал мир, но и находится в нём, ибо Его энергии — это не физические или нефизические законы, но именно что присутствие, которое упорядочивает мир и даёт ему смысл. Как иначе объяснить, почему физические законы работают столь идеально? Или почему мы способны производить объективное знание о них?

Нагель: Но, Плантинга, твоё смелое заявление о «присутствии» должно пройти испытание мыслью. Я намекал на то, что мир — сложное, психофизическое целое, где физическое и ментальное неразрывны. Они поддерживают друг друга как существование мужа приводит к существованию жены и наоборот. Тогда я думаю, что создатель и вовсе не нужен. Вселенная сама по себе — нечто вроде разума, неощутимо стремящегося к самопознанию через нас?

Крейг (в раздумье): Твой психофизический подход полон очарования, Нагель. Ты видишь Вселенную, как своего рода сознающий ум. Мне даже кажется очаровательной эта идея. Но это не устраняет потребности в причине. Да и откуда взялось стремление к самопознанию? Ведь всё, что имеет пределы и начало, требует чего-то большего, не так ли?

Плантинга: В этом-то и кроется парадокс и его разрешение, друзья! Этот «разум», если мы говорим о нём как о чем-то инертном, неразумном и материальном, не смог бы породить стремление к познанию и нравственности. Оно должно быть заложено в самой его сущности, чтобы наши умы могли постигать нечто более высокое. Только трансцендентное Бытие, высшее и личное, могло бы поддерживать подобное чудо.

Нагель: Но как же тогда природа ментального согласуется с вашим этим трансцендентным принципом? Если мир, как вы говорите, поддерживается Богом, почему тогда он так часто предстает нам в виде простых физических взаимодействий? Почему эта сила Бога скрыта за законами физики?

Крейг: Возможно, именно в этом Его замысел. Божественные энергии, как о них упомянул дорогой Плантинга, действуют не в виде грубой силы, но в виде самой структуры, порядка, законов, благодаря которым мир и существует так как он существует. Но разве не в этом и чудо — Бог настолько трансцендентен, что Его присутствие незримо, однако осознаётся в порядке и закономерностях, доступных нашему познанию.

www.group-telegram.com/us/contemplor.com/541

701 viewsNov 8, 2024 at 07:44

101. Диалог

Действующие лица: Плантинга, Нагель, Крейг.

Место действия: уютная терраса, откуда открывается вид на звёздное небо. Окружающая тишина навевает мысли о бесконечном. Философы сидят уже некоторое время. Усидели где-то полбутылочки.

Крейг: Друзья, придётся начать сначала. Не хотел бы повторять ошибок того спора в военной академии… Так и позвольте же обратиться к самому истоку. Если всё, что имеет начало, имеет и причину, тогда и наш мир — со всеми его звёздами и галактиками, законами и величием — не может быть лишён причины. Плантинга, дорогой, ты же эпистемолог. Могу ли я счесть это рассуждение разумным?

Плантинга: Крейг, ты прав в главном, но не учитываешь основное. Если принять, что причина, которую ты разыскиваешь, трансцендентна, то ты будешь прав полностью. Ведь, если Вселенная началась, значит, её происхождение не могло произойти по её собственным законам, которые сами подчинены времени и пространству.

Нагель (с долей сомнения): В этом, пожалуй, можно найти смысл. Но вы как будто бы стеснены физическим. Что вы скажете о сознании, о нашем познающем уме и, конечно, стремлении к добродетели? Они так же реальны, как свет звёзд и не менее загадочны. Разве можно объяснить их, пусть и допустив, что у физической вселенной был создатель?

Крейг: Мы должны доверять науке. Она открыла для нас, что у Вселенной было начало. Она разделила для нас важные понятия в математике. Подумайте о том, где бы мы были без теории множеств, друзья. Мы должны оставить Вселенную науке. А вот её причина — то, что выходит за пределы научного постижения. Если, дорогой Нагель, психическое, моральное и разумное действительно необъяснимо наукой, то причины надо искать там же.

Плантинга: Должен уточнить, Крейг. Вопрос Нагеля служит нам напоминанием, что Бог не просто создал мир, но и находится в нём, ибо Его энергии — это не физические или нефизические законы, но именно что присутствие, которое упорядочивает мир и даёт ему смысл. Как иначе объяснить, почему физические законы работают столь идеально? Или почему мы способны производить объективное знание о них?

Нагель: Но, Плантинга, твоё смелое заявление о «присутствии» должно пройти испытание мыслью. Я намекал на то, что мир — сложное, психофизическое целое, где физическое и ментальное неразрывны. Они поддерживают друг друга как существование мужа приводит к существованию жены и наоборот. Тогда я думаю, что создатель и вовсе не нужен. Вселенная сама по себе — нечто вроде разума, неощутимо стремящегося к самопознанию через нас?

Крейг (в раздумье): Твой психофизический подход полон очарования, Нагель. Ты видишь Вселенную, как своего рода сознающий ум. Мне даже кажется очаровательной эта идея. Но это не устраняет потребности в причине. Да и откуда взялось стремление к самопознанию? Ведь всё, что имеет пределы и начало, требует чего-то большего, не так ли?

Плантинга: В этом-то и кроется парадокс и его разрешение, друзья! Этот «разум», если мы говорим о нём как о чем-то инертном, неразумном и материальном, не смог бы породить стремление к познанию и нравственности. Оно должно быть заложено в самой его сущности, чтобы наши умы могли постигать нечто более высокое. Только трансцендентное Бытие, высшее и личное, могло бы поддерживать подобное чудо.

Нагель: Но как же тогда природа ментального согласуется с вашим этим трансцендентным принципом? Если мир, как вы говорите, поддерживается Богом, почему тогда он так часто предстает нам в виде простых физических взаимодействий? Почему эта сила Бога скрыта за законами физики?

Крейг: Возможно, именно в этом Его замысел. Божественные энергии, как о них упомянул дорогой Плантинга, действуют не в виде грубой силы, но в виде самой структуры, порядка, законов, благодаря которым мир и существует так как он существует. Но разве не в этом и чудо — Бог настолько трансцендентен, что Его присутствие незримо, однако осознаётся в порядке и закономерностях, доступных нашему познанию.

BY θεωρία и теория