Первые недели президентства Трампа мы неоднократно обсуждали с коллегами «новые подходы». Особенно – феномен такой подчеркнутой грубости и самого Трампа, и его команды.
На контрасте с софт и смарт пауэр, мягкой и умной силами, новый стиль про другое. Как с помощью грубости, местами переходящей в хамство , быстрее добиваться своих целей. То есть грубость – это инструмент снижения издержек для достижения цели. Это и «бей своих», и регулярная «резня в Луке» (зачеркнуто)/Твиттере. Угрозы тарифами, бомбардировками и пр. Конец прошлой недели был про готовность ужесточать санкции против российского энерго сектора.
Вчера была явлена оборотная грань rude power.
В таком темпе и ритме, кажется, важнее всего держать в голове цели и задачи, а не стиль. Причем с учетом бэкграунда ДТ – очень предметные.
Для него точно «Неизмеримо -> недостижимо -> не нужно».
Поэтому измеримость – необходимый атрибут любой переговорной позиции. Даже если она будет не исчерпывающей/мелковатой в сравнении с терминами высокой политики.
Первые недели президентства Трампа мы неоднократно обсуждали с коллегами «новые подходы». Особенно – феномен такой подчеркнутой грубости и самого Трампа, и его команды.
На контрасте с софт и смарт пауэр, мягкой и умной силами, новый стиль про другое. Как с помощью грубости, местами переходящей в хамство , быстрее добиваться своих целей. То есть грубость – это инструмент снижения издержек для достижения цели. Это и «бей своих», и регулярная «резня в Луке» (зачеркнуто)/Твиттере. Угрозы тарифами, бомбардировками и пр. Конец прошлой недели был про готовность ужесточать санкции против российского энерго сектора.
Вчера была явлена оборотная грань rude power.
В таком темпе и ритме, кажется, важнее всего держать в голове цели и задачи, а не стиль. Причем с учетом бэкграунда ДТ – очень предметные.
Для него точно «Неизмеримо -> недостижимо -> не нужно».
Поэтому измеримость – необходимый атрибут любой переговорной позиции. Даже если она будет не исчерпывающей/мелковатой в сравнении с терминами высокой политики.
Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK.
from us
