Я, моя цель отдохнуть, двое моих детей, включая младенца, и муж загружаемся в самолет. Ночной рейс - всегда жуткий головняк. Летим часов восемь, потом плывем еще минут 40. Заселяемся в отель, ловим интернет. Я пилю протокольное селфи: цветочек в волосах, я красивая, голубое море, солнце, пальмы. Ну Мальдивы, одним словом.
В мессенджерах отбивка от подруги: “Ну как вам сегодняшние новости?” Ох, камон! Мы не спали всю ночь, я мечтаю только о том, чтобы упасть лицом в матрас. Новости?! Новости могут подождать, пока я отосплюсь, что там за срочные такие новости вообще.
В Facebook (не знаю, будут ли потомки помнить о такой соцсети?!) прилетает хейтерский коммент от бывшей однокурсницы. Сон снимает, как рукой. Я вообще очень чутко реагирую на хейт, не знаю уж, как моя тревожность будет справляться с волной хейтеров после выхода моих книг.
В общем, огребаю за то, что я “в такой день” пилю здесь селфи. А в какой, собственно, день? Захожу в эти новости пресловутые. Читаю, читаю, читаю.
Для меня, честно, это был полнейший шок. Видимо, все-таки надо было в январе и феврале читать новости внимательнее?! Нет, ну а вы прогнозировали? Предвидели такой сценарий?
Мне, честно, казалось, что все разрешится быстро. В первый день мне, правда, казалось, что дыма больше чем огня. Сейчас я понимаю: это было инициирующее событие такого масштаба, что я впала в стадию отрицания. Вот прямо в настоящую стадию отрицания. Когда ты смотришь на дырку в стене и говоришь такой на самых своих серьезных щах: “Отличные обои у вас тут, Иван Иваныч. Ремонт на славу”.
Есть пять стадий переживания горя:
Отрицание Гнев Торг Депрессия Принятие
Мое 24 февраля полностью прошло в первой из них. Спустя полтора года с того дня, я все еще мечусь по кругу от второй к пятой, от второй к пятой. В плохие дни я все еще рыдаю, вспоминая о своем доме, мой голос все еще дрожит, когда мы дискутируем с друзьями о России. Мне все еще обидно, и больно. Но сильнее всего я ненавижу, и злюсь.
Я, моя цель отдохнуть, двое моих детей, включая младенца, и муж загружаемся в самолет. Ночной рейс - всегда жуткий головняк. Летим часов восемь, потом плывем еще минут 40. Заселяемся в отель, ловим интернет. Я пилю протокольное селфи: цветочек в волосах, я красивая, голубое море, солнце, пальмы. Ну Мальдивы, одним словом.
В мессенджерах отбивка от подруги: “Ну как вам сегодняшние новости?” Ох, камон! Мы не спали всю ночь, я мечтаю только о том, чтобы упасть лицом в матрас. Новости?! Новости могут подождать, пока я отосплюсь, что там за срочные такие новости вообще.
В Facebook (не знаю, будут ли потомки помнить о такой соцсети?!) прилетает хейтерский коммент от бывшей однокурсницы. Сон снимает, как рукой. Я вообще очень чутко реагирую на хейт, не знаю уж, как моя тревожность будет справляться с волной хейтеров после выхода моих книг.
В общем, огребаю за то, что я “в такой день” пилю здесь селфи. А в какой, собственно, день? Захожу в эти новости пресловутые. Читаю, читаю, читаю.
Для меня, честно, это был полнейший шок. Видимо, все-таки надо было в январе и феврале читать новости внимательнее?! Нет, ну а вы прогнозировали? Предвидели такой сценарий?
Мне, честно, казалось, что все разрешится быстро. В первый день мне, правда, казалось, что дыма больше чем огня. Сейчас я понимаю: это было инициирующее событие такого масштаба, что я впала в стадию отрицания. Вот прямо в настоящую стадию отрицания. Когда ты смотришь на дырку в стене и говоришь такой на самых своих серьезных щах: “Отличные обои у вас тут, Иван Иваныч. Ремонт на славу”.
Есть пять стадий переживания горя:
Отрицание Гнев Торг Депрессия Принятие
Мое 24 февраля полностью прошло в первой из них. Спустя полтора года с того дня, я все еще мечусь по кругу от второй к пятой, от второй к пятой. В плохие дни я все еще рыдаю, вспоминая о своем доме, мой голос все еще дрожит, когда мы дискутируем с друзьями о России. Мне все еще обидно, и больно. Но сильнее всего я ненавижу, и злюсь.
BY Дочь Достоевского | Елена Тимохина
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war.
from us
