Помогать Комаровой лечить «больного ребенка» Нижневартовск будет старик Бастрыкин с помощью уголовного дела. Оказывается, СКР возбудил дело о нарушении прав жителей поселка Беловежского, где 80 семей живут в аварийных «деревяшках». Таковыми признаны 12 из 15 домов. Расселение в планах только в следующем году. Сегодня об этом заявили в СКР.
Хотя, как я понял, претензии касаются не «авариек», а бардака вокруг них в целом. «Органы местного самоуправления не принимают мер к очистке придомовых территорий от снега и луж. Детям сложно попасть на занятия в школу из-за отсутствия автобусного сообщения», — говорят силовики.
То, что Нижневартовск «болеет» признавала и сама Комарова: «Город заброшенный и неухоженный. Югра — большая семья. Я во главе этой семьи, а Нижневартовск в этой семье — больной ребёнок».
А ведь первые признаки в виде галлюцинаций у «пациента» начали проявляться еще в 2021 году. То ему виделись гигантские грибы, то «кукурузники» над Нижневартовском. Затянули с эпикризом, вот и результат.
Помогать Комаровой лечить «больного ребенка» Нижневартовск будет старик Бастрыкин с помощью уголовного дела. Оказывается, СКР возбудил дело о нарушении прав жителей поселка Беловежского, где 80 семей живут в аварийных «деревяшках». Таковыми признаны 12 из 15 домов. Расселение в планах только в следующем году. Сегодня об этом заявили в СКР.
Хотя, как я понял, претензии касаются не «авариек», а бардака вокруг них в целом. «Органы местного самоуправления не принимают мер к очистке придомовых территорий от снега и луж. Детям сложно попасть на занятия в школу из-за отсутствия автобусного сообщения», — говорят силовики.
То, что Нижневартовск «болеет» признавала и сама Комарова: «Город заброшенный и неухоженный. Югра — большая семья. Я во главе этой семьи, а Нижневартовск в этой семье — больной ребёнок».
А ведь первые признаки в виде галлюцинаций у «пациента» начали проявляться еще в 2021 году. То ему виделись гигантские грибы, то «кукурузники» над Нижневартовском. Затянули с эпикризом, вот и результат.
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from us
