Пролетели дни, как полустанки, Где он, чёрный сорок первый год? Кони, атакующие танки, Над Москвой горящий небосвод?
А снега белы, как маскхалаты, А снега багровы, как бинты, Падают безвестные солдаты Возле безымянной высоты.
Вот уже и не дымится рана, Исчезает облачко у рта... Может быть, она не безымянна – Крошечная эта высота?
Не она ль бессмертием зовется?.. Новые настали времена, Глубоки забвения колодцы, Но не забывается война...
Вот у Белорусского вокзала Эшелон из Прошлого застыл. Голову склонили генералы Перед Неизвестным и Простым Рядовым солдатом, Что когда-то Рухнул на бегу у высоты...
Вновь снега белы, как маскхалаты, Вновь снега багровы, как бинты.
Вот он, не вернувшийся из боя, Вышедший на линию огня Для того, чтоб заслонить собою Родину, столицу и меня.
Кто он? Из Сибири, из Рязани? Был убит в семнадцать, в сорок лет?.. И седая женщина глазами Провожает траурный лафет.
«Мальчик мой!» – сухие губы шепчут, Замирают тысячи сердец. Молодые вздрагивают плечи: «Может, это вправду мой отец?»
Никуда от Прошлого не деться, Вновь Война стучится в души к нам. Обжигает, обжигает сердце Благодарность с болью пополам.
Голову склонили генералы, Каждый посуровел и затих... Неизвестный воин, не мечтал он Никогда о почестях таких –
Неизвестный парень, Что когда-то Рухнул на бегу у высоты... Вновь снега белы, как маскхалаты, Вновь снега багровы, как бинты...
Пролетели дни, как полустанки, Где он, чёрный сорок первый год? Кони, атакующие танки, Над Москвой горящий небосвод?
А снега белы, как маскхалаты, А снега багровы, как бинты, Падают безвестные солдаты Возле безымянной высоты.
Вот уже и не дымится рана, Исчезает облачко у рта... Может быть, она не безымянна – Крошечная эта высота?
Не она ль бессмертием зовется?.. Новые настали времена, Глубоки забвения колодцы, Но не забывается война...
Вот у Белорусского вокзала Эшелон из Прошлого застыл. Голову склонили генералы Перед Неизвестным и Простым Рядовым солдатом, Что когда-то Рухнул на бегу у высоты...
Вновь снега белы, как маскхалаты, Вновь снега багровы, как бинты.
Вот он, не вернувшийся из боя, Вышедший на линию огня Для того, чтоб заслонить собою Родину, столицу и меня.
Кто он? Из Сибири, из Рязани? Был убит в семнадцать, в сорок лет?.. И седая женщина глазами Провожает траурный лафет.
«Мальчик мой!» – сухие губы шепчут, Замирают тысячи сердец. Молодые вздрагивают плечи: «Может, это вправду мой отец?»
Никуда от Прошлого не деться, Вновь Война стучится в души к нам. Обжигает, обжигает сердце Благодарность с болью пополам.
Голову склонили генералы, Каждый посуровел и затих... Неизвестный воин, не мечтал он Никогда о почестях таких –
Неизвестный парень, Что когда-то Рухнул на бегу у высоты... Вновь снега белы, как маскхалаты, Вновь снега багровы, как бинты...
Юлия Друнина
BY КГБ (Как говорит Бобров) | Футбол, судейство, жизнь
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth." As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. Ukrainian forces successfully attacked Russian vehicles in the capital city of Kyiv thanks to a public tip made through the encrypted messaging app Telegram, Ukraine's top law-enforcement agency said on Tuesday. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from de
