В день памяти Арно Бабаджаняна звучит его «Элегия». 🙏🏻

Отрывок из программы «Музыканты о музыке», 1982 год.

#МузыкальнаяТерапия

Доброе утро!
#ЦитатаДня

12 ноября 1833 года в Санкт-Петербурге родился Александр Бородин.

Александр Порфирьевич не был профессиональным композитором: главным делом своей жизни он считал химию. Ездил на зарубежные конференции с Менделеевым, руководил собственной лабораторией и даже открыл химическую реакцию, которую позже назвали в его честь.

В 1862 году в доме у своего друга, терапевта Сергея Боткина, Бородин познакомился со знаменитым композитором Милием Балакиревым. Они разговорились о сочинительстве, и Балакирев пригласил химика на вечер его музыкального кружка, позже названного «Могучей кучкой», куда входили Модест Мусоргский, Цезарь Кюи и Николай Римский-Корсаков. Музыканты собирались у Балакирева: играли свои сочинения и вместе дорабатывали их до финального варианта. После пары вечеров Александр Бородин стал постоянным участником кружка.

В 1863 году Бородин возглавил новую химическую лабораторию в Медико-хирургической академии. Химику выделили ведомственную квартиру этажом выше: так он мог больше времени проводить за работой.

Преподавание отнимало много времени, поэтому свою первую симфонию Бородин закончил только спустя пять лет — в 1867 году. На премьере в Русском музыкальном обществе оркестром дирижировал Балакирев. Произведение приняли тепло: публика долго аплодировала, а композитора несколько раз вызывали на сцену. Симфонию хвалил и знаменитый музыкант Ференц Лист. Вскоре после премьеры Бородин написал романсы «Спящая княжна», «Старая песня», «Фальшивая нота», «Морская царевна».

В конце 1860-х годов композиторы «Могучей кучки» обратились к жанру оперы. Мусоргский работал над «Борисом Годуновым», Балакирев — над «Жар птицей», а Римский-Корсаков заканчивал «Псковитянку». Общему настроению поддался и Бородин: он задумал оперу «Князь Игорь». Сюжет композитору подсказал музыкальный критик Владимир Стасов. Перед тем, как начать писать музыку, Бородин изучал летописи и исторические документы, съездил в Путивль — древнерусский город, откуда начал свой поход на половцев князь Игорь. Композитор сам сочинил либретто. К 1870 году был готов первый отрывок — «Сон Ярославны».

Одновременно с оперой композитор начал сочинять вторую симфонию. Однако работа продвигалась медленно — Александр Порфирьевич был занят в лаборатории. Более того, в 1872 году химик стал преподавателем первых в России Высших медицинских курсов. У него не оставалось времени на музыку. Вскоре серьезно заболела жена Екатерина: чтобы не беспокоить ее сон, композитор практически перестал играть на фортепиано.

К опере «Князь Игорь» Александр Бородин вернулся только в 1874 году. Первыми композитор написал «Половецкий марш» и «Плач Ярославны». Большую часть произведения он закончил летом 1875 года в Москве, когда гостил у родственников жены. Вдали от работы Александр Бородин посвящал много времени музыке: в этот период появились «Половецкие пляски», хор первого акта и ария Кончака. По приезде в Петербург композитор показал наработки друзьям из «Могучей кучки».

В 1876 году Бородин закончил вторую симфонию. Премьера состоялась в феврале 1877 года на концерте Русского музыкального общества в Петербурге. Произведение восприняли неоднозначно. Основные партии исполняли на медных духовых инструментах: одни критики считали это «монументальным», а другие — слишком «тяжелым».

В 1880 году Александр Бородин сочинил два струнных квартета, симфоническую картину «В средней Азии» и начал работать над третьей симфонией. Друзья композитора торопили его закончить оперу «Князь Игорь».

Ни третью симфонию, ни оперу «Князь Игорь» Александр Бородин закончить не успел. 27 февраля 1887 года он скончался. Вскоре после смерти химика Римский-Корсаков и Александр Глазунов разобрали бумаги Бородина и дописали его оперу «Князь Игорь». Римский-Корсаков вспоминал: «Некоторые нумера его были окончены и оркестрованы автором <…> прочее же было лишь в отрывочных набросках, а многое и вовсе не существовало <…> Содержание этих действий я твердо знал из бесед и совместных обсуждений с Бородиным».

В этой редакции оперу впервые поставили в 1890 году в Санкт-Петербургском Мариинском театре.

Сегодня Грейс Келли исполнилось бы 95 лет.

В 1981 году некогда любимица Альфреда Хичкока, а на тот момент 10-я княгиня Монако посетила концерт в Голдсмит-Холл, где в качестве невесты принца Чарльза дебютировала 19-летняя Диана Спенсер (фото с того самого вечера).

Диане выбрали платье, которое было ей мало и, по мнению девушки, совсем не шло ни ей, ни контексту события. Келли, заметив, что Диана нервничает, отвела ее в уборную, где пророчески сказала: «Не переживай, дорогая, дальше будет еще хуже».

Грейс знала, о чем говорит. Не будучи голубых кровей, она попала в королевскую семью. Замужество за князем Монако Ренье III, казавшееся сказкой, обернулось крахом блестящей карьеры в кино и большинства ее надежд на счастливую жизнь в замке.

Когда в 1982 году Грейс Келли погибла в автокатастрофе, Диана, чувствующая их особую связь, вызвалась поехать на похороны от имени Елизаветы II и британского королевского дома.

#Интересное

Писательница и правозащитница Флора Литвинова — о знакомстве с Дмитрием Шостаковичем и Львом Обориным в куйбышевской эвакуации. 28 декабря 1942 года.

«Когда я вошла, Оборин и Дмитрий Дмитриевич лихо играли и пели песенку из старой оперетки „Пупсик“: „Неважно, что прозвали все Пупсиком меня, мне это имя дали, когда я был дитя“… Все веселились, подпевали, пили и смеялись. Я была смущена, потрясена: как эти пальцы, в этом доме играют такую чушь! И стояла ошеломленная, растерянная.

Подошел Оборин. Мы познакомились. Присели к столу. Он налил мне водки. Я пила ее впервые. Было неприятно, но внутри обожгло теплом, и я сразу же захмелела. Мне стало легко, весело, приятно. Исчезли трепет, робость, преклонение. Я почувствовала себя молодой женщиной, которая может нравиться.

Дмитрий Дмитриевич продолжал играть какие-тосмешные пьески, смеяться и дурачиться. Здесь же, в коридорчике, танцевали. Почему-то особенно помню романс „Отцвели уж давно хризантемы в саду, а любовь все живет в моем сердце больном“, который нарочито низким голосом, вероятно подражая кому-то, пел Шостакович, сопровождая пение „разрывающими душу“ аккордами. Еще пел он — не помню точно, в этот или в другой раз, — романс „Пара гнедых“; играл и Оборин.

Гости еще что-то ели, пили кофе. В Куйбышеве была кофейная аномалия. К тому времени исчезли все продукты, все было по карточкам или по пропускам, но почему-то еще месяца два, до самого Нового года, свободно и вдосталь продавался кофе в зернах.

Потом Дмитрий Дмитриевич играл какую-то задорную, но „шостаковическую“ пьеску. „Это галоп из ‚Кльопа‘“. Он у меня здорово получился“, — сказал он с подчеркнуто мягким „эль“ и с ударением на „о“. Особенностью его речи, которую отмечают все, было частое повторение слов или фраз. „Здорово получился галоп из ‚Кльопа‘“, — услышала я еще несколько раз.

Я с восторгом наблюдала не зажатого, сдержанного, нервного, петербургского Шостаковича, а веселого, молодого, остроумного, шутливого человека. Тогда ему было всего тридцать шесть лет. Он прокрутил в каком-то непонятном па Нину (жена Шостаковича. — прим. ред.), затем знакомую балерину. Помнится, это была Муза Петрова, славная девушка, которой Шостаковичи симпатизировали.

И тут мне открылось, что Дмитрий Дмитриевич не только великий композитор, трагик и сатирик, автор Пятой симфонии, квинтета и „Леди Макбет“, но в нем таится еще и легкий, милый, свойский, веселый и совсем не страшный человек…»

📷: Дмитрий Шостакович на репетиции. 1942 год

Сегодня день рождения великой артистки Людмилы Гурченко.

В программе «Линия жизни» Людмила Марковна замечательно рассказывала историю о том, как получила от папы свое звучное имя.

Делюсь этим воспоминанием. ❤️

#ДляНастроения

Доброе утро!
#ЦитатаДня

150 лет назад в Ниме на юге Франции родилась Маргерит Лонг.

Игре на фортепиано она училась у сестры Клэр Лонг, а затем в Парижской консерватории у Антуана Мармонтеля. Отличные пианистические данные позволили Маргерит быстро овладеть обширным репертуаром, включавшим произведения классиков и романтиков, от Куперена и Моцарта до Бетховена и Шопена.

Довольно скоро определилось и главное направление ее деятельности — пропаганда творчества современных французских композиторов. Тесная дружба связывала ее с корифеями музыкального импрессионизма — Дебюсси и Равелем. Именно Лонг стала первой исполнительницей ряда фортепианных сочинений этих и других выдающихся композиторов. Пианистка познакомила слушателей с произведениями Жана Роже-Дюкаса, Габриэля Форе, Флорана Шмитта, Луи Вьерна, Жоржа Миго, Богуслава Мартину…

Для этих и многих других музыкантов Маргерит Лонг была преданным другом, музой, вдохновлявшей их на создание замечательных сочинений, которым она первой давала жизнь на эстраде. И так продолжалось многие десятилетия. В знак признательности артистке восемь видных французских музыкантов, в том числе Дариюс Мийо, Жорж Орик и Франсис Пуленк, преподнесли ей в качестве подарка к 80-летию специально написанные Вариации.

Концертная деятельность Лонг была особенно интенсивной до Первой Мировой войны. Впоследствии она несколько сократила число своих выступлений, отдавая все больше сил педагогике. С 1906 года — вела класс в Парижской консерватории, с 1920 года стала профессором высшего курса. Здесь под ее руководством прекрасную школу прошла целая плеяда пианистов, наиболее талантливые из которых снискали широкую известность; в их числе Жак Феврие, Жан Дойен, Самсон Франсуа, Жанна Мари Дарре.

Все это не мешало Лонг время от времени гастролировать в Европе и за океаном. Так, в 1932 году она совершила несколько поездок вместе с Морисом Равелем, познакомив слушателей с его Фортепианным концертом соль мажор.

В 1940 году, когда в Париж вошли фашисты, Лонг, не желая сотрудничать с оккупантами, вышла из состава педагогов консерватории. Позднее она создала собственную школу, где продолжала готовить пианистические кадры для Франции. В те же годы артистка стала инициатором еще одного начинания, увековечившего ее имя: вместе с Жаком Тибо она основала в 1943 году конкурс пианистов и скрипачей, проведение которого призвано было символизировать нерушимость традиций французской культуры. После войны этот конкурс стал международным и проводится регулярно, продолжая служить делу распространения искусства.

В послевоенные годы все новые и новые ученики Лонг занимали достойное место на концертной эстраде, но и сама артистка не сдавалась под напором молодежи. Она активно гастролировала, сделала ряд записей, среди которых концерты, сольные сочинения и камерные ансамбли — сонаты Моцарта с Тибо, квартеты Форе.

В последний раз Лонг публично выступила в 1959 году, а после этого продолжала принимать активное участие в музыкальной жизни. Итоги своей педагогической практики она подвела в методическом труде «Фортепиано Маргерит Лонг», в воспоминаниях о Дебюсси, Форе и Равеле.

Незадолго до смерти Лонг получила приглашение быть почетной гостьей Конкурса имени Чайковского. По воспоминаниям близких, она мечтала о предстоящей поездке: «Я должна дожить до этого дня». Ей не хватило нескольких месяцев. После ухода пианистки 13 февраля 1966 года французские газеты цитировали слова Святослава Рихтера: «Не стало Маргерит Лонг. Золотая цепь, связывавшая нас с Дебюсси и Равелем, разорвалась».

13 ноября 1975 года в Санкт-Петербурге ушла из жизни Ольга Берггольц — поэт, писатель, журналист, автор патриотических стихов, звучавших в блокадном Ленинграде (за что поэтесса получила прозвище «блокадная Мадонна»), и дневника удивительной судьбы.

Берггольц завела дневник в 1923 году и делала записи в нем почти до конца жизни. Этот дневник удивительным образом сохранился после ее ареста в 1938 году и довольно скорого освобождения; пережил войну; уцелел в процессе постоянных перепряток (чтобы тетради не нашли, Ольга Федоровна, якобы, прибивала их к нижней части своего рабочего кресла).

После ее смерти с дневниками начали происходить странные события: пришли люди из комиссии по литературному наследию, забрали их из архива. Потом без описи отдали в Архив литературы и искусства Ленинграда. Из Москвы приехала единственная наследница Берггольц — ее сестра Мария. Начался судебный процесс: Мария Федоровна потребовала вернуть документы и признать ее наследственное право. И тоже почти беспрецедентный случай в Советском Союзе: она выиграла дело у государства.

Однако позже дневники снова закрыли с формулировкой «содержат криминальные вещи».

Архивы начали открывать в 1991 году, но только в 2008 году вдова племянника Ольги Берггольц Михаила Лебединского, Галина Анатольевна, разрешила «Российскому государственному архиву литературы и искусства» начать публикацию. Записи были оцифрованы и расшифрованы.

Публикую небольшой отрывок из дневника Ольги Федоровны от 13 мая 1942 года.

«…я выслушала сегодня столько признаний, благодарностей и трогательнейших слов — от знакомых и незнакомых людей. Какая-то страшная пожилая женщина говорила мне: „Знаете, когда заедает обывательщина, когда чувствуешь, что теряешь человеческое достоинство, на помощь приходят ваши стихи. Они были для меня как-то всегда вовремя. В декабре, когда у меня умирал муж, и, знаете, спичек, спичек не было, а коптилка все время гасла, и надо было подталкивать фитиль, а он падал в баночку и гас, и я кормила мужа, а ложку-то куда-то в нос ему сую — это ужас, — и вдруг мы слышим ваши стихи. И знаете — легче нам стало. Спокойней как-то. Величественнее… И вот вчера — я лежу, ослабшая, дряблая, кровать моя от артстрельбы трясется, —я лежу под тряпками, а снаряды где-то рядом, и кровать трясется, так ужасно, темно, и вдруг опять — слышу ваше выступление и стихи… И чувствую, что есть жизнь“...

А это ведь и в самом деле грандиозно: ленинградцы, масса ленинградцев лежит в темных, промозглых углах, их кровати трясутся, они лежат в темноте ослабшие, вялые, (господи, как я по себе знаю это, когда лежала без воли, без желания, в прострации) и единственная связь с миром — радио, и вот доходит в этот черный, отрезанный от мира угол — стих, мой стих, и людям на мгновение в этих углах становится легче, голодным, отчаявшимся людям. Если мгновение отрады доставила я им — пусть мимолетной, пусть иллюзорной, — ведь это неважно, — значит, существование мое оправдано». 

Секс-символ немого кино Рудольф Валентино с верблюдом на съемках костюмированной мелодрамы «Шейх», ставшей в ноябре 1921 года хитом американского проката.

После премьеры фильма Валентино, сыгравший в нем главную роль, проснулся суперзвездой.

13 ноября 1921 года 3-я студия МХАТ заняла бывший особняк Берга на Арбате, 26, — так началась новая история студии Евгения Вахтангова, ныне Театра имени Е. Б. Вахтангова. Сезон на новом месте стартовал с постановки «Чудо святого Антония», бодро принятой публикой, но, конечно, далеко не самой известной.

Гораздо блистательнее сложилась судьба последнего спектакля Вахтангова «Принцесса Турандот», поставленного годом позже. Содержательно про его премьеру написала Ирина Сергеева в своей книге «Театр имени Евгения Вахтангова»:

«В антракте Станиславский взял извозчика и поехал поздравить Вахтангова (тот, отправив своих на спектакль, лежал один в пустой темной квартире). Второй акт задержали в ожидании возвращения Станиславского. После спектакля он снова позвонил Вахтангову, чтобы передать свое восхищение.

Это был не просто успех: фурор, ликование, бесконечные овации. Михаил Чехов, вскочив на кресло, провозгласил: "Браво Вахтангову!" — вызвав в зале бурю восторга. Успех "Принцессы Турандот" был универсальным: у интеллигентной арбатской публики и студенческой молодежи, у рабочих и нарядно одетых нэпманов — всех закружил и сделал ненадолго счастливыми нехитрый сказочный мотив.

Позже вышли духи "Принц Калаф", на вечеринках повсюду танцевали под вальс "Турандот" — спектакль знали все. Умирая, он создал спектакль такой невероятной жизненной силы, такой счастливой победительности, что казалось, смерти — не бывает. Вахтангов преодолел ее в искусстве».

📷: Евгений Вахтангов в роли фабриканта Текльтона в спектакле «Сверчок на печи»

#Интересное

Алла Демидова — о роли Раневской в спектакле «Вишневый сад» в постановке Анатолия Эфроса. 👏🏻

Смотрели?

#Богини

Доброе утро!
#ЦитатаДня

Сегодня исполняется 100 лет со дня рождения «советского Паганини» Леонида Когана.

Путь Леонида Когана к известности был типичен для советского исполнителя. Родившись в Днепропетровске в 1924-м, он занимался на скрипке с шести лет, а в девятилетнем возрасте оказался уже в Москве — в Особой детской группе при Московской консерватории, где стал учиться у знаменитого профессора Абрама Ямпольского, который затем вел его вплоть до окончания аспирантуры того же вуза в 1953 году.

Но уже в двадцать Коган стал солистом Московской филармонии и за несколько лет активной гастрольной деятельности завоевал репутацию одного из самых талантливых музыкантов страны. Поначалу его известность, впрочем, ограничивалась СССР и странами соцлагеря (так, в 1947‐м он победил на конкурсе Фестиваля молодежи и студентов в Праге), но в 1951 году произошло событие, которое позволило ему громко заявить о себе на весь мир.

Бельгийская королева Елизавета написала письмо Сталину с просьбой прислать делегацию советских скрипачей на конкурс ее имени в Брюсселе, который был возобновлен после войны. Вождь оставил на послании резолюцию: «Послать и победить». В жюри конкурса пригласили Давида Ойстраха — на тот момент самого известного советского скрипача, — и первоначально планировалось, что представлять страну будет его сын. Но Давид Федорович, узнав о требовании Сталина, сказал, что если нужна первая премия, то ее может завоевать только Коган. Молодой артист в это время концертировал в Поволжье, его тут же разыскали и доставили в Москву.

Ну а дальше — первая премия, Большая золотая медаль. И старт поистине интернациональной карьеры, выступления в лучших залах мира, с самыми известными оркестрами и дирижерами (Джон Барбиролли, Лорин Маазель, Пьер Монте, Юджин Орманди, Джордж Сэлл — вот лишь несколько имен).

Но и, разумеется, в родной стране Коган оказался на самой вершине музыкального олимпа. Его обожали меломаны, ценили коллеги по цеху — и как артиста, и как человека.

Сохранилась записка Мстислава Ростроповича, называвшего Леонида Лирой. «Из всех друзей по странам мира / Тебя предпочитаю — Лира». Или вот еще одна жемчужина корреспонденции: нотная цитата мелодии «Танца с саблями» с подписью «Лауреату Ленинской премии гениальному Когану от пьяного Арама Хачатуряна». Даже Ойстрах, который, как считалось, относился к Когану не без ревности, признавал его дарование и общался дружески, несмотря на разницу в возрасте.

Свою славу виртуоза Коган окончательно закрепил, первым исполнив вживую все 24 каприса Паганини — можно сказать, покорив Эверест скрипичного репертуара. Он стал лучшим интерпретатором произведений великого итальянца, и, кстати, в советско-болгарском фильме про Паганини, снятом Леонидом Менакером, именно Коган озвучил игру главного героя.

Он же был первым российским исполнителем Скрипичного концерта Альбана Берга — одного из сложнейших произведений, которое добралось до нас через несколько десятилетий после мировой премьеры и вопреки царившему в руководящих инстанциях негативному отношению к нововенской тройке (творчество Шенберга, Веберна и Берга в Советском Союзе было под полузапретом). Но, когда Коган триумфально сыграл его вместе с дирижером Геннадием Рождественским, даже скептикам стала очевидна непосредственная сила этой «формалистической» партитуры.

Сегодня, слушая переизданную «Мелодией» запись Концерта Берга, отмечаешь, насколько ярка и самобытна интерпретация Когана.

На современное восприятие великой музыки Коган продолжает влиять не только собственными записями, но и через своих воспитанников и представителей своей славной династии (сын Павел — дирижер, внук Даниил — скрипач, дочь Нина и внучка Виктория Коган-Корчинская — пианистки).

Леонид Борисович умер 17 декабря 1982 года от сердечного приступа под Москвой, в Мытищах, во время железнодорожной поездки из Москвы на концерт в Ярославль, где он должен был выступать вместе с сыном. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Леонид Коган исполняет Вариации Никколо Паганини на тему “Nel cor più non mi sento” из оперы Джованни Паизиелло «Прекрасная мельничиха».

#МузыкальнаяТерапия

В день рождения звезды советского балета Екатерины Гельцер расскажу историю ее трагической любви с одним из самых известных политических деятелей прошлого века Карлом Маннергеймом.

Они познакомились в 1898 году. В Мариинском давали «Спящую красавицу», где Гельцер исполняла партию Белой Кошки. По легенде в антракте с букетом цветов к ней подошел статный молодой военный и произнес: «Вы не кошечка, а пантера». Это был Карл Густав Маннергейм, сын финской графини и шведского барона, офицер лейб-гвардии уланского кавалергардского полка ее Императорского величества Марии Федоровны.

В ту пору он уже был женат на дочери генерала царской армии Анастасии Араповой. У них росли две дочери, но брак не был счастливым. Кроме того, у Маннергейма была долголетняя романтическая связь с графиней Елизаветой Шуваловой (Барятинской). Из балерин он опекал Тамару Карсавину. Словом, у 22-летней Гельцер была масса причин отразить напор барона-кавалериста, но она сдалась.

В январе 1902 года у них родился сын Эмиль, воспитание которого Гельцер доверила своей дальней родственнице, лишь изредка наведываясь к мальчику в имение под Дмитровым. Ей тогда было не до материнских забот: турне по Америке, «Русские сезоны» в Париже.

Да и Маннергейм почти не виделся с Эмилем, впрочем его законные дочери,
Соня и Настя, тоже росли без отца. Их мать, узнав о появлении у мужа внебрачного ребенка, забрала девочек и уехала в Париж. В 1909 году Екатерина и Густав определили сына в швейцарский частный пансион.

Бывший кавалергард, генерал-лейтенант русской армии барон Карл Густав Маннергейм встретил Октябрьскую революцию враждебно и немедленно уехал на родину, в Финляндию, которая от не признанной им советской власти получила государственную независимость. Став во главе финской армии, а вскоре и регентом Финляндии, Маннергейм не допустил, чтобы на его родной земле повторилась революция. Весной 1919 года он, будучи временным правителем Финляндии, подал на развод с Анастасией Араповой.

В январе 1924 года 57-летний Маннергейм решился на безрассудный романтичный поступок: явился в Москву, пользуясь временной растерянностью органов власти, лишившейся вождя. По официальной версии, Маннергейм решил проводить в последний путь своего идейного врага Ленина, перед которым, тем не менее, преклонялся, как перед политиком. На самом же деле он приехал за Екатериной.

Они должны были пожениться. В церковь на Поварской пробирались тайком, ночью. Дальнейшие события вызывают у биографов большие сомнения хотя бы потому, что Маннергейм был лютеранином. Кроме того, нелогичны и дальнейшие действия барона: вместо того, чтобы сразу же вывезти жену из страны, он идет попрощаться с телом Ленина, как человека, «подарившего Финляндии свободу». В огромной очереди к гробу вождя мирового пролетариата Гельцер простывает. Простуда вылилась в двустороннее воспаление легких и уложила балерину в постель, а барон был вынужден вернуться в Финляндию. С тех пор они никогда не виделись.

Существует еще одна легенда, согласно которой уже взрослый сын Гельцер и Маннергейма Эмиль, ставший профессиональным военным, в 1929 году пробрался в СССР и побывал в Большом театре, где его мать танцевала партию гейши в балете «Красный мак». Однако лицом к лицу они так и не встретились.

Карл Густав Маннергейм больше никогда не женился. Он скончался в январе 1951 года в возрасте 83 лет и будет похоронен в Хельсинки как национальный герой. Екатерина Гельцер пережила его на 11 лет. Балерина ушла из жизни 12 декабря 1962 года.

14 ноября 1943 года 25-летний Леонард Бернстайн дебютировал в качестве дирижера Нью-Йоркского филармонического оркестра.

Произошло это случайно — действующий маэстро Бруно Вальтер свалился с гриппом. Времени на репетиции с музыкантами у Бернстайна не оставалось, на изучение партитуры ушло всего несколько часов. Тем не менее, критики оценили его дебют как триумфальный.

Окончательно Вальтер оставил оркестр только в 1958 году, а Бернстайн по праву занял место главного дирижера на следующие одиннадцать лет.

📷: Леонард Бернстайн с музыкантами Нью-Йоркского филармонического оркестра в день своего дебюта

#Интересное

Сегодня день памяти Армена Джигарханяна. 🙏🏻

Делюсь фрагментом из его интервью 2017 года, в котором Армен Борисович отвечает на вопрос о том, что для него значит быть актером.