К 170-летию почти забытого ныне русского классика – обозреватель «Абзаца» Михаил Дряшин.
«Широкой публике Всеволод Гаршин известен разве что прелестной сказкой «Лягушка-путешественница», которую, быть может, и сейчас ещё читают детям. В моём прошлом она, кажется, даже входила в школьную программу.
Редкие люди постарше ценят Гаршина за пронзительный антивоенный рассказ «Четыре дня», возможно, первый такой в мировой литературе. До Гаршина война не воспринималась ещё абсолютным злом.
Решусь на осторожную версию того, от чего уберегла судьба. Кажется, люди, попавшие в ситуации запредельные, непереносимые, каждодневно мучительные и безысходные, делятся на две категории. Прежде всего имею в виду окопное бытование, блокадно-лагерное не в счёт, там всё категорически однозначно.
Для одних ужас, в котором они пребывают, является фоном для каких-то иных событий. Жутким, чудовищным, но фоном. Для других же этот самый ужас становится единственным содержанием пережитого...» (полный текст читайте здесь)
К 170-летию почти забытого ныне русского классика – обозреватель «Абзаца» Михаил Дряшин.
«Широкой публике Всеволод Гаршин известен разве что прелестной сказкой «Лягушка-путешественница», которую, быть может, и сейчас ещё читают детям. В моём прошлом она, кажется, даже входила в школьную программу.
Редкие люди постарше ценят Гаршина за пронзительный антивоенный рассказ «Четыре дня», возможно, первый такой в мировой литературе. До Гаршина война не воспринималась ещё абсолютным злом.
Решусь на осторожную версию того, от чего уберегла судьба. Кажется, люди, попавшие в ситуации запредельные, непереносимые, каждодневно мучительные и безысходные, делятся на две категории. Прежде всего имею в виду окопное бытование, блокадно-лагерное не в счёт, там всё категорически однозначно.
Для одних ужас, в котором они пребывают, является фоном для каких-то иных событий. Жутким, чудовищным, но фоном. Для других же этот самый ужас становится единственным содержанием пережитого...» (полный текст читайте здесь)
"There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world."
from de
