Примерно в половине африканских стран наблюдается «макроэкономический дисбаланс» того или иного рода, отмечает МВФ.
Прямые иностранные инвестиции в Африку в 2023 году составили всего 53 млрд долларов, или 4% от общего объёма мировых инвестиций, что в номинальном выражении меньше, чем десять лет назад. В период с 2013 по 2021 год на Африку приходилось всего 0,5% мирового рынка прямых инвестиций.
Ведутся споры о том, игнорируют ли инвесторы Африку, потому что считают её более рискованной, чем она есть на самом деле. Незнание о разнообразии континента означает, что то, что происходит в самых нестабильных государствах, может повлиять на мнение потенциальных инвесторов, скажем, о Кении. Данные свидетельствуют о том, что риск дефолта по инфраструктурным проектам в Африке ниже, чем в Азии и Латинской Америке. Отметим, что для крупных инвесторов Африка остаётся слишком маленькой и раздробленной.
Главный торговый партнёр Африки – это Китай. В 2016 году объём китайского кредитования Африки достиг пика в 28,8 млрд долларов. В 2020-х годах он составлял в среднем 2,5 млрд долларов в год. Турецкие оружейные и строительные компании выигрывают всё больше контрактов. ОАЭ по некоторым показателям являются четвёртым по величине источником прямых иностранных инвестиций в Африке после Китая, ЕС и США.
Примерно в половине африканских стран наблюдается «макроэкономический дисбаланс» того или иного рода, отмечает МВФ.
Прямые иностранные инвестиции в Африку в 2023 году составили всего 53 млрд долларов, или 4% от общего объёма мировых инвестиций, что в номинальном выражении меньше, чем десять лет назад. В период с 2013 по 2021 год на Африку приходилось всего 0,5% мирового рынка прямых инвестиций.
Ведутся споры о том, игнорируют ли инвесторы Африку, потому что считают её более рискованной, чем она есть на самом деле. Незнание о разнообразии континента означает, что то, что происходит в самых нестабильных государствах, может повлиять на мнение потенциальных инвесторов, скажем, о Кении. Данные свидетельствуют о том, что риск дефолта по инфраструктурным проектам в Африке ниже, чем в Азии и Латинской Америке. Отметим, что для крупных инвесторов Африка остаётся слишком маленькой и раздробленной.
Главный торговый партнёр Африки – это Китай. В 2016 году объём китайского кредитования Африки достиг пика в 28,8 млрд долларов. В 2020-х годах он составлял в среднем 2,5 млрд долларов в год. Турецкие оружейные и строительные компании выигрывают всё больше контрактов. ОАЭ по некоторым показателям являются четвёртым по величине источником прямых иностранных инвестиций в Африке после Китая, ЕС и США.
Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. The perpetrators use various names to carry out the investment scams. They may also impersonate or clone licensed capital market intermediaries by using the names, logos, credentials, websites and other details of the legitimate entities to promote the illegal schemes.
from de
