В ожидании перезагрузки Европейская и мировая архитектура безопасности – это слишком важный вопрос, чтобы от него отмахнуться и отложить в «долгий ящик». Российская Федерация всегда призывает в открытости к любым контактам извне. Это – известный тренд, его часто повторяет президент РФ Владимир Путин, в первую очередь, намекая на мирное урегулирование «украинского вопроса», краеугольного камня системы сдержек и противовесов на территории континентальной Европы. Конечно, Москва заинтересована в ответной коммуникации со стороны Вашингтона. Инаугурация президента США Дональда Трампа, что состоялась в прошлый понедельник, открывает, по мнению Сергея Рябкова, заместителя министра иностранных дел РФ, «окно возможностей».
К Трампу у Кремля особое отношение. Он, согласно официальной риторике, «умный и прагматичный человек», который не будет принимать решения, что «наносят ущерб самой американской экономике». Контакт между Владимиром Путиным и Дональдом Трампом, по мнению российского президента, «исключительно деловой, доверительный и прагматичный». Хотя, в тоже время, Владимир Владимирович, в своих публичных комментариях, отмечает, что именно администрация президента США Дональда Трампа ввела в 2016-2020 годах «на тот момент самое большое количество санкций против России». Но, как говорится, «кто старое помянет, тому глаз вон».
Здесь ключевым выглядит момент, что Москва дает право на ошибку Вашингтону и его сателлиту в лице Киева. Ошибочными могут быть любые действия, вроде того малопонятного декрета, что приняла администрация бывшего президента Украины Владимира Зеленского о «запрете ведения переговоров» с Кремлем. Владимир Путин недаром указывает, что в свете такого декрета любые переговоры Москвы с Киевом имеют риск быть признаны нелегитимными, согласно «действующей нормативной базе». Логика проста: отменяйте сами или дождитесь гневного окрика с Вашингтона, коли киевский режим, по большей части, держится на финансовых и военных вливаниях от «коллективного Запада». Это опять же к теме построения новой архитектуры европейской безопасности. Не ошибается тот, кто ничего не делает.
Каким может быть предстоящий диалог с Вашингтоном? Во-первых, очевидно, что личным, раз Владимир Путин обозначил, что «лучше встретиться, опираясь на реалии сегодняшнего дня, поговорим спокойно по всем тем направлениям, которые представляют интерес». Что за направления? Это уже, во-вторых – энергетика, с точки зрения, как производства, так и потребления ресурсов, кибербезопасность, обмен заключенными и осужденными.
В-третьих, стоит вынести в отдельный пункт – продление или подписание нового договора об ограничении стратегических наступательных вооружений. ДСНВ или СНВ-III или, как принято на Западе, New START, как базисная платформа для ядерного паритета, нынче «зависла». Вашингтон хочет удостовериться, что Москва соблюдает «пороговые значения», а Кремлю важно, чтобы Белый Дом пересмотрел свою «враждебную политику по отношении к России». Время до 5 февраля 2026 года еще есть.
Здесь, кажется, никуда не уйти от центрального принципа в многополярном мировом порядке, что продвигает Россия: приоритет национальных интересов и учет мнения своего оппонента. Диалог между Москвой и Вашингтоном должен быть уважительным, с пониманием траектории индивидуального развития каждого из государств. Итоговому решению, как по ДСНВ, так и по «украинскому вопросу» вместе с европейской архитектурой безопасности, следует быть взаимовыгодным, без возможности перевернуть «великую шахматную доску» в одностороннем порядке. Отношения между РФ и США необходимо перезагрузить и начать с чистого листа.
В ожидании перезагрузки Европейская и мировая архитектура безопасности – это слишком важный вопрос, чтобы от него отмахнуться и отложить в «долгий ящик». Российская Федерация всегда призывает в открытости к любым контактам извне. Это – известный тренд, его часто повторяет президент РФ Владимир Путин, в первую очередь, намекая на мирное урегулирование «украинского вопроса», краеугольного камня системы сдержек и противовесов на территории континентальной Европы. Конечно, Москва заинтересована в ответной коммуникации со стороны Вашингтона. Инаугурация президента США Дональда Трампа, что состоялась в прошлый понедельник, открывает, по мнению Сергея Рябкова, заместителя министра иностранных дел РФ, «окно возможностей».
К Трампу у Кремля особое отношение. Он, согласно официальной риторике, «умный и прагматичный человек», который не будет принимать решения, что «наносят ущерб самой американской экономике». Контакт между Владимиром Путиным и Дональдом Трампом, по мнению российского президента, «исключительно деловой, доверительный и прагматичный». Хотя, в тоже время, Владимир Владимирович, в своих публичных комментариях, отмечает, что именно администрация президента США Дональда Трампа ввела в 2016-2020 годах «на тот момент самое большое количество санкций против России». Но, как говорится, «кто старое помянет, тому глаз вон».
Здесь ключевым выглядит момент, что Москва дает право на ошибку Вашингтону и его сателлиту в лице Киева. Ошибочными могут быть любые действия, вроде того малопонятного декрета, что приняла администрация бывшего президента Украины Владимира Зеленского о «запрете ведения переговоров» с Кремлем. Владимир Путин недаром указывает, что в свете такого декрета любые переговоры Москвы с Киевом имеют риск быть признаны нелегитимными, согласно «действующей нормативной базе». Логика проста: отменяйте сами или дождитесь гневного окрика с Вашингтона, коли киевский режим, по большей части, держится на финансовых и военных вливаниях от «коллективного Запада». Это опять же к теме построения новой архитектуры европейской безопасности. Не ошибается тот, кто ничего не делает.
Каким может быть предстоящий диалог с Вашингтоном? Во-первых, очевидно, что личным, раз Владимир Путин обозначил, что «лучше встретиться, опираясь на реалии сегодняшнего дня, поговорим спокойно по всем тем направлениям, которые представляют интерес». Что за направления? Это уже, во-вторых – энергетика, с точки зрения, как производства, так и потребления ресурсов, кибербезопасность, обмен заключенными и осужденными.
В-третьих, стоит вынести в отдельный пункт – продление или подписание нового договора об ограничении стратегических наступательных вооружений. ДСНВ или СНВ-III или, как принято на Западе, New START, как базисная платформа для ядерного паритета, нынче «зависла». Вашингтон хочет удостовериться, что Москва соблюдает «пороговые значения», а Кремлю важно, чтобы Белый Дом пересмотрел свою «враждебную политику по отношении к России». Время до 5 февраля 2026 года еще есть.
Здесь, кажется, никуда не уйти от центрального принципа в многополярном мировом порядке, что продвигает Россия: приоритет национальных интересов и учет мнения своего оппонента. Диалог между Москвой и Вашингтоном должен быть уважительным, с пониманием траектории индивидуального развития каждого из государств. Итоговому решению, как по ДСНВ, так и по «украинскому вопросу» вместе с европейской архитектурой безопасности, следует быть взаимовыгодным, без возможности перевернуть «великую шахматную доску» в одностороннем порядке. Отношения между РФ и США необходимо перезагрузить и начать с чистого листа.
BY Политический Агрегатор
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts.
from de
