Природа наградила меня крайне привередливым вкусом в еде — поэтому в непривередливой Аргентине мне невкусно примерно все — и совершенной неспособностью взаимодействовать с продуктами и готовить из них съедобные блюда.
Нельзя сказать, что я никогда не пыталась решить это уравнение. Пыталась! Но моя трагедия в том, что то, что я готовлю сама, невкусно мне же самой.
И да, практика, соблюдение мер и пропорций и даже советы мамы мне не помогают. Процесс занимает часы, результат редко превосходит уровень: "ok, я могу это съесть, но без удовольствия".
Кухня — территория провалов и разочарований. Место несбывшихся надежд. Место моей горечи и досады. Если бы у меня был фартук для готовки — мы такой шили в школе, но я сшила только нижнюю часть (возможно, с этого все и началось), я бы после каждой попытки переиграть природу (ну не дано вам, женщина, не дано!) срывала его и бросала бы в холодильник. На, подавись, чудовище!
В Москве меня спасала доставка из Вкусвилла и мультиварка (но в основном, все же, доставка). В Аргентине меня не спасает ничто. И в особенности я сама.
Есть ли среди читающих меня еще люди, которые не любят и не умеют готовить? Как вы живете эту жизнь?
Феи, которые пекут пироги на всю семью с 9 лет, к вам вопросов нет.
Природа наградила меня крайне привередливым вкусом в еде — поэтому в непривередливой Аргентине мне невкусно примерно все — и совершенной неспособностью взаимодействовать с продуктами и готовить из них съедобные блюда.
Нельзя сказать, что я никогда не пыталась решить это уравнение. Пыталась! Но моя трагедия в том, что то, что я готовлю сама, невкусно мне же самой.
И да, практика, соблюдение мер и пропорций и даже советы мамы мне не помогают. Процесс занимает часы, результат редко превосходит уровень: "ok, я могу это съесть, но без удовольствия".
Кухня — территория провалов и разочарований. Место несбывшихся надежд. Место моей горечи и досады. Если бы у меня был фартук для готовки — мы такой шили в школе, но я сшила только нижнюю часть (возможно, с этого все и началось), я бы после каждой попытки переиграть природу (ну не дано вам, женщина, не дано!) срывала его и бросала бы в холодильник. На, подавись, чудовище!
В Москве меня спасала доставка из Вкусвилла и мультиварка (но в основном, все же, доставка). В Аргентине меня не спасает ничто. И в особенности я сама.
Есть ли среди читающих меня еще люди, которые не любят и не умеют готовить? Как вы живете эту жизнь?
Феи, которые пекут пироги на всю семью с 9 лет, к вам вопросов нет.
BY Инна Дулькина. French Queens
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel.
from de
