11 декабря «Русская премия» — единственный в России конкурс для зарубежных авторов, пишущих на русском языке – назвала имена лауреатов.
Первое место в номинации «Проза» получил роман белорусской писательницы Хелены Побяржиной «Валсарб». Второе место — у прозаика Даниэля Бергера из Киргизии за роман «Кофе с перцем», третье место – у романа Тимура Нигматуллина «Я не вру, мама» (Казахстан).
В номинации «Поэзия» первое место — у Сергея Пагына (Молдавия) за сборник «И немного музыки неисполнимой». Второе место — у Адалата Исмаилова (Азербайджан), сборник «Дальтоник», третье место — у Натальи Белоедовой (Узбекистан), сборник «Хрупкие стены».
— Русская литература веет где хочет, а наша задача — эти веяния почувствовать и осмыслить, — говорит писатель Сергей Шаргунов. — Я очень рад, что так высоко оценили книгу Хелены Побяржиной. Это повествование о жизни памяти, ее сложных маршрутах, и о росте души, соприкоснувшейся с трагедией прошлого. Красивая и умная книга.
11 декабря «Русская премия» — единственный в России конкурс для зарубежных авторов, пишущих на русском языке – назвала имена лауреатов.
Первое место в номинации «Проза» получил роман белорусской писательницы Хелены Побяржиной «Валсарб». Второе место — у прозаика Даниэля Бергера из Киргизии за роман «Кофе с перцем», третье место – у романа Тимура Нигматуллина «Я не вру, мама» (Казахстан).
В номинации «Поэзия» первое место — у Сергея Пагына (Молдавия) за сборник «И немного музыки неисполнимой». Второе место — у Адалата Исмаилова (Азербайджан), сборник «Дальтоник», третье место — у Натальи Белоедовой (Узбекистан), сборник «Хрупкие стены».
— Русская литература веет где хочет, а наша задача — эти веяния почувствовать и осмыслить, — говорит писатель Сергей Шаргунов. — Я очень рад, что так высоко оценили книгу Хелены Побяржиной. Это повествование о жизни памяти, ее сложных маршрутах, и о росте души, соприкоснувшейся с трагедией прошлого. Красивая и умная книга.
Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. Perpetrators of these scams will create a public group on Telegram to promote these investment packages that are usually accompanied by fake testimonies and sometimes advertised as being Shariah-compliant. Interested investors will be asked to directly message the representatives to begin investing in the various investment packages offered. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats.
from de
