Который день изучаю ассортимент лего и пребываю в замешательстве от цен.
Цены просто караул. Год назад мне казалось, что цены - конь, но в этом году конь значительно так подрос.
Вспомнила одну школьную историю, ещё со времён Волгограда. Как раз про Лего.
Два дня в неделю я отбывала повинность в продлёнке. Там были дети со всех классов, в том числе из моего. Дело было в декабре, как раз под Новый год. Мой ученик, назовём его Никита, принёс на продлёнку синий мешок для сменки, в котором был большой набор Лего ниндзяго. С человечками, воздушным шаром и кучей мелких деталей. Новый набор, который мама подарила ему авансом на Новый год. Никита ужасно гордился своим мешком и всем его активно демонстрировал.
А потом мешок исчез. И было много слёз, и мама Никиты обрывала мне телефон. Я узнала, что стоил набор шесть тысяч, и она с лета на него копила, хотела порадовать сына. Она воспитывала его одна. И жили они в том же доме, что и мы. Мы на восьмом, они на первом. После продлёнки я брала Никиту за руку и вела домой. Потому что мама была на работе. А мамин «ухажёр» воткнул ей в ногу вилку, и Никита это видел. Понимаете контекст, да?
Мама была уверена, что Лего украл кто-то из детей.
В стенах школы слово «украл» - это очень страшно. За ним тянутся другие слова:«детская комната милиции», «инспектор», «протокол». Это совсем недетская история с неприятными последствиями.
Мама была права, и я это знала. Ох, как бы я хотела быть наивной дурочкой!
Но пришлось действовать. Я знала, кто присвоил злополучный мешок.
Второй мой ученик, назовём его Андрюша, был тихим и неприметным. И вот совпадение, мама тоже воспитывала его одна! А ещё двух его сестёр, младшую и старшую. Старшая часто забирала Андрюшу из продлёнки, и они вместе шли за младшей в садик.
И если Никита был один, и мама худо-бедно могла нашкребсти ему на лего, то у Андрюши шансов на такой подарок не было. А очень хотелось.
После нескольких тяжёлых дней со звонками и скандалами я дождалась, когда мы с Андрюшей остались одни. Помню, что присела перед ним на корточки, взяла его за руки и заглянула в глаза. В очень неспокойные и умные глаза. Он уже всё понимал. Я попросила его принести мешок в школу. Я сказала, что Никита очень страдает из-за своей пропажи, и что чужое брать нельзя. Даже если очень хочется.
А потом я позвонила его маме. И молила её не ругать Андрюшу, а пожалеть, обнять, поговорить. Я тоже была таким ребёнком, у которого не было того, что было у других.
На другой день Андрюша принёс мне синий мешок. Дома он спрятал его под ванную и не трогал все эти дни.
Дело удалось замять, я помогла Андрюше извиниться перед Никитой, и потом они ещё долго играли вместе в это Лего.
А я рыдала как ненормальная, когда пришла домой. Травма свидетеля, кажется, так это называется. Я тогда с ужасом думала о том, какой же титанический труд - материнство. Как болело сердце за обеих мам и мальчишек 💔
А теперь я смотрю на Лего и думаю: это кому надо? Мне или ей? Анечка ведь не просила, она вообще у нас ничего не просит, такой возраст ещё наивный. Ей хватает нашего внимания ❤️
Выводов не будет. Любовь родителей к ребёнку измеряется не в наборах Лего. Вот что я думаю.
Который день изучаю ассортимент лего и пребываю в замешательстве от цен.
Цены просто караул. Год назад мне казалось, что цены - конь, но в этом году конь значительно так подрос.
Вспомнила одну школьную историю, ещё со времён Волгограда. Как раз про Лего.
Два дня в неделю я отбывала повинность в продлёнке. Там были дети со всех классов, в том числе из моего. Дело было в декабре, как раз под Новый год. Мой ученик, назовём его Никита, принёс на продлёнку синий мешок для сменки, в котором был большой набор Лего ниндзяго. С человечками, воздушным шаром и кучей мелких деталей. Новый набор, который мама подарила ему авансом на Новый год. Никита ужасно гордился своим мешком и всем его активно демонстрировал.
А потом мешок исчез. И было много слёз, и мама Никиты обрывала мне телефон. Я узнала, что стоил набор шесть тысяч, и она с лета на него копила, хотела порадовать сына. Она воспитывала его одна. И жили они в том же доме, что и мы. Мы на восьмом, они на первом. После продлёнки я брала Никиту за руку и вела домой. Потому что мама была на работе. А мамин «ухажёр» воткнул ей в ногу вилку, и Никита это видел. Понимаете контекст, да?
Мама была уверена, что Лего украл кто-то из детей.
В стенах школы слово «украл» - это очень страшно. За ним тянутся другие слова:«детская комната милиции», «инспектор», «протокол». Это совсем недетская история с неприятными последствиями.
Мама была права, и я это знала. Ох, как бы я хотела быть наивной дурочкой!
Но пришлось действовать. Я знала, кто присвоил злополучный мешок.
Второй мой ученик, назовём его Андрюша, был тихим и неприметным. И вот совпадение, мама тоже воспитывала его одна! А ещё двух его сестёр, младшую и старшую. Старшая часто забирала Андрюшу из продлёнки, и они вместе шли за младшей в садик.
И если Никита был один, и мама худо-бедно могла нашкребсти ему на лего, то у Андрюши шансов на такой подарок не было. А очень хотелось.
После нескольких тяжёлых дней со звонками и скандалами я дождалась, когда мы с Андрюшей остались одни. Помню, что присела перед ним на корточки, взяла его за руки и заглянула в глаза. В очень неспокойные и умные глаза. Он уже всё понимал. Я попросила его принести мешок в школу. Я сказала, что Никита очень страдает из-за своей пропажи, и что чужое брать нельзя. Даже если очень хочется.
А потом я позвонила его маме. И молила её не ругать Андрюшу, а пожалеть, обнять, поговорить. Я тоже была таким ребёнком, у которого не было того, что было у других.
На другой день Андрюша принёс мне синий мешок. Дома он спрятал его под ванную и не трогал все эти дни.
Дело удалось замять, я помогла Андрюше извиниться перед Никитой, и потом они ещё долго играли вместе в это Лего.
А я рыдала как ненормальная, когда пришла домой. Травма свидетеля, кажется, так это называется. Я тогда с ужасом думала о том, какой же титанический труд - материнство. Как болело сердце за обеих мам и мальчишек 💔
А теперь я смотрю на Лего и думаю: это кому надо? Мне или ей? Анечка ведь не просила, она вообще у нас ничего не просит, такой возраст ещё наивный. Ей хватает нашего внимания ❤️
Выводов не будет. Любовь родителей к ребёнку измеряется не в наборах Лего. Вот что я думаю.
BY Анютина мама
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram.
from de
