Defensor

В продолжение темы.

Приводят Суханова, мол, он высказался в пользу того, что конфискация имущества — публично-правовой инструмент, к которому нельзя применять гражданско-правовые сроки. То же пишет и Клишас, и многие другие. В действительности позиция Суханова не противоречит позиции неприятия постановления КС.

Кто же спорит, что к публичным правоотношениям неприменим общий срок давности?

Но есть два нюанса.

Во-первых, если мы говорим о сроке для публично-правовых отношений, то он должен быть установлен. Он на то и публичный. Очевидность и предсказуемость — базовые требования к публично-правовым установлениям. Та самая догма, о которой ценители догмы публичного права почему-то забыли, рассказывая о какой-то «объективной противоправности». Это камень в огород одному каналу, который называть в данном случае не стану.

230-ФЗ такой срок не установлен. В этом и проблема, ушедшая в КС.

Как быть, если срок не установлен?

Еще одна догма публичного права: не могут быть неограниченными сроки на совершение действий, ограничивающие имущественные права.

Но с антикоррупционными исками еще проще: они подаются в рамках гражданского процесса.

Гражданский процесс основан на принципах равенства, состязательности, предоставления гарантий защиты. Для разных процессов эти гарантии разные. В уголовном процессе это презумпция невиновности, то есть повышенный стандарт доказывания для стороны обвинения, в совокупности с требованием толковать все сомнения в пользу обвиняемого. Для правоотношений в сфере уголовного права характерно так же наличие сроков давности привлечения к уголовной ответственности.

Давность — базовый институт, характерный для любого процесса, поскольку для любого процесса характерно доказывание, которое со временем становится невозможным. Но нередко только для одной из сторон.

Так вот срок исковой давности — базовый инструмент защиты в гражданском процессе. Но защитники постановления КС полагают, что ответчика по иску прокуратуры такого средства защиты надо лишить. А чем ему тогда защищаться? Ему надо было озаботиться двадцать лет назад собиранием и сохранением доказательств законности происхождения средств, использованных для приобретения машин/квартир/участков?

Вот это и есть поиск баланса интересов, когда мы видим, что да — требование имеет публично-правовую природу, но мы не можем лишить ответчика тех средств защиты, которые он должен иметь a priori. Давность — это естественное средство защиты, вытекающее из требования здравого смысла.

Да, общий срок давности неприменим к публично-правовым требованиям, но оно не обеспечено надлежащим образом — поскольку 230-ФЗ не предусматривает специальные сроки. Это пробел регулирования. Это именно пробел регулирования, последствия которого не должны перекладываться на ответчика (через лишение его базовых средств защиты).

Это и есть настоящий публичный интерес — интерес каждого. В интересе каждого иметь возможности к полноценной защите. А то, что так горячо отстаиваете вы — это не публичный, а государственный интерес. Это принципиально разные вещи.

В интересах здорового человека и общества — в первую очередь защитить своё, а не отобрать чужое. Даже если оно не в полной мере чужое, а украденное — если ценой такого «восстановления справедливости» будет ослабление собственных гарантий защиты.

Тем более, не забываем, что за всеми этими разговорами о восстановлении справедливости и «усилении государства» (не понимаю, почему люди вообще должны этому радоваться), стоит банальное перераспределение — от одних жирных денежных мешков к другим, «более патриотичным» (самим не смешно?)

www.group-telegram.com/de/defensorcivitatis.com/1849

1.8K viewsedited  Nov 2 at 07:44

В продолжение темы.

Приводят Суханова, мол, он высказался в пользу того, что конфискация имущества — публично-правовой инструмент, к которому нельзя применять гражданско-правовые сроки. То же пишет и Клишас, и многие другие. В действительности позиция Суханова не противоречит позиции неприятия постановления КС.

Кто же спорит, что к публичным правоотношениям неприменим общий срок давности?

Но есть два нюанса.

Во-первых, если мы говорим о сроке для публично-правовых отношений, то он должен быть установлен. Он на то и публичный. Очевидность и предсказуемость — базовые требования к публично-правовым установлениям. Та самая догма, о которой ценители догмы публичного права почему-то забыли, рассказывая о какой-то «объективной противоправности». Это камень в огород одному каналу, который называть в данном случае не стану.

230-ФЗ такой срок не установлен. В этом и проблема, ушедшая в КС.

Как быть, если срок не установлен?

Еще одна догма публичного права: не могут быть неограниченными сроки на совершение действий, ограничивающие имущественные права.

Но с антикоррупционными исками еще проще: они подаются в рамках гражданского процесса.

Гражданский процесс основан на принципах равенства, состязательности, предоставления гарантий защиты. Для разных процессов эти гарантии разные. В уголовном процессе это презумпция невиновности, то есть повышенный стандарт доказывания для стороны обвинения, в совокупности с требованием толковать все сомнения в пользу обвиняемого. Для правоотношений в сфере уголовного права характерно так же наличие сроков давности привлечения к уголовной ответственности.

Давность — базовый институт, характерный для любого процесса, поскольку для любого процесса характерно доказывание, которое со временем становится невозможным. Но нередко только для одной из сторон.

Так вот срок исковой давности — базовый инструмент защиты в гражданском процессе. Но защитники постановления КС полагают, что ответчика по иску прокуратуры такого средства защиты надо лишить. А чем ему тогда защищаться? Ему надо было озаботиться двадцать лет назад собиранием и сохранением доказательств законности происхождения средств, использованных для приобретения машин/квартир/участков?

Вот это и есть поиск баланса интересов, когда мы видим, что да — требование имеет публично-правовую природу, но мы не можем лишить ответчика тех средств защиты, которые он должен иметь a priori. Давность — это естественное средство защиты, вытекающее из требования здравого смысла.

Да, общий срок давности неприменим к публично-правовым требованиям, но оно не обеспечено надлежащим образом — поскольку 230-ФЗ не предусматривает специальные сроки. Это пробел регулирования. Это именно пробел регулирования, последствия которого не должны перекладываться на ответчика (через лишение его базовых средств защиты).

Это и есть настоящий публичный интерес — интерес каждого. В интересе каждого иметь возможности к полноценной защите. А то, что так горячо отстаиваете вы — это не публичный, а государственный интерес. Это принципиально разные вещи.

В интересах здорового человека и общества — в первую очередь защитить своё, а не отобрать чужое. Даже если оно не в полной мере чужое, а украденное — если ценой такого «восстановления справедливости» будет ослабление собственных гарантий защиты.

Тем более, не забываем, что за всеми этими разговорами о восстановлении справедливости и «усилении государства» (не понимаю, почему люди вообще должны этому радоваться), стоит банальное перераспределение — от одних жирных денежных мешков к другим, «более патриотичным» (самим не смешно?)

BY Defensor