Приватизация стресса. Марк Фишер о том, как капитализм делает нас несчастными
Британскийфилософ и публицист Марк Фишер известен в первую очередь как автор теории «капиталистического реализма» о существующем в сегодняшнем мире убеждении, что капитализму больше нет никаких реальных альтернатив. Недавно вышедший в издательстве Ad Marginem сборник «k-punk. Избранное» даёт возможность получше узнать Фишера. Это коллекция эссе, постов из блога «k-punk» и интервью, в которых прослеживается единая тема — о всеобщем ощущении ненужности и депрессии, и в то же время горячее желание фундаментальных перемен.
Самиздат публикует одну из работ, впервые переведённых для сборника — эссе «Приватизация стресса», в котором Фишер исследует безнадёжные ощущения, которые порождают современные практики труда, и объясняет, почему психотерапия не может тут быть панацеей:
Приватизация стресса. Марк Фишер о том, как капитализм делает нас несчастными
Британскийфилософ и публицист Марк Фишер известен в первую очередь как автор теории «капиталистического реализма» о существующем в сегодняшнем мире убеждении, что капитализму больше нет никаких реальных альтернатив. Недавно вышедший в издательстве Ad Marginem сборник «k-punk. Избранное» даёт возможность получше узнать Фишера. Это коллекция эссе, постов из блога «k-punk» и интервью, в которых прослеживается единая тема — о всеобщем ощущении ненужности и депрессии, и в то же время горячее желание фундаментальных перемен.
Самиздат публикует одну из работ, впервые переведённых для сборника — эссе «Приватизация стресса», в котором Фишер исследует безнадёжные ощущения, которые порождают современные практики труда, и объясняет, почему психотерапия не может тут быть панацеей:
In this regard, Sebi collaborated with the Telecom Regulatory Authority of India (TRAI) to reduce the vulnerability of the securities market to manipulation through misuse of mass communication medium like bulk SMS. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country.
from de
