Любимая Юлия Яковлева начала новую серию ретро-детективов — про ротмистра Мурина и начало XIX века. (Неизвестно, в одной ли с ним вселенной живут герои яковлевского «Нашествия», но не удивлюсь.) В игорном доме на Фонтанке происходит зверское убийство. Рядом с жертвой лежал пьяный корнет Прошин — другие версии не нужны, вы и убили-с. Мурин сомневается в виновности Прошина и начинает собственное расследование. Читал роман о Петербурге 1812-го через неделю после гуляний по Питеру 2023-го и радовался: все эти места видел своими глазами. Атмосфера тоже знакома: в гостиных стараются не упоминать войну, хвалят русских воинов, но и ждут роста числа преступлений, когда «эта война сейчас придет с войском домой»: «Мой опыт подсказывает мне, что таких прискорбных случаев скоро будет много». Детективная линия в «Бретёре» оказывается не очень сложной (кто убийца, я понял еще до убийства), но главную бомбу Яковлева талантливо приберегает буквально до последних страниц. Не стану спойлерить, но закрывал книжку в шоке, правда.
Любимая Юлия Яковлева начала новую серию ретро-детективов — про ротмистра Мурина и начало XIX века. (Неизвестно, в одной ли с ним вселенной живут герои яковлевского «Нашествия», но не удивлюсь.) В игорном доме на Фонтанке происходит зверское убийство. Рядом с жертвой лежал пьяный корнет Прошин — другие версии не нужны, вы и убили-с. Мурин сомневается в виновности Прошина и начинает собственное расследование. Читал роман о Петербурге 1812-го через неделю после гуляний по Питеру 2023-го и радовался: все эти места видел своими глазами. Атмосфера тоже знакома: в гостиных стараются не упоминать войну, хвалят русских воинов, но и ждут роста числа преступлений, когда «эта война сейчас придет с войском домой»: «Мой опыт подсказывает мне, что таких прискорбных случаев скоро будет много». Детективная линия в «Бретёре» оказывается не очень сложной (кто убийца, я понял еще до убийства), но главную бомбу Яковлева талантливо приберегает буквально до последних страниц. Не стану спойлерить, но закрывал книжку в шоке, правда.
As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%. As such, the SC would like to remind investors to always exercise caution when evaluating investment opportunities, especially those promising unrealistically high returns with little or no risk. Investors should also never deposit money into someone’s personal bank account if instructed. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from de
