Notice: file_put_contents(): Write of 5462 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50
Warning: file_put_contents(): Only 8192 of 13654 bytes written, possibly out of free disk space in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 ашдщдщпштщаа | Telegram Webview: fllgnff/265 -
Когда Реут сказала, что хочет со мной разойтись, я был в шоке. Такси как раз остановилось у ее дома, она сошла на тротуар и сказала, что не хочет, чтобы я поднимался к ней, и говорить об этом она тоже совсем не хочет, и никогда больше не хочет обо мне слышать, никаких «с днем рождения» или «с Новым годом», а потом хлопнула дверью такси с такой силой, что водитель смачно выругался ей вслед. Меня на заднем сиденье парализовало. Если бы перед этим мы поссорились или что-нибудь в этом роде, я был бы, может, лучше подготовлен, но вечер прошел замечательно. Правда, фильм был не очень, но в остальном все было совершенно спокойно. И вдруг этот монолог, хлопанье дверью, трах! Все наши полгода вместе летят к черту. «Что делаем? — спросил водитель, глянув в зеркало. — Отвезти тебя домой? У тебя вообще есть дом? К родителям? К друзьям? В массажный кабинет на Аленби? Ты хозяин, ты король». Я не знал, куда себя девать, я знал только, что это нечестно, после разрыва с Гилой я поклялся, что никому не дам приблизиться ко мне настолько, чтобы причинить мне боль, но появилась Реут, и все было так хорошо — я просто не заслужил такого обращения. «Прав, — пробормотал водитель. Он выключил мотор и откинул спинку сиденья. — Зачем ехать, если тут такое приятное место. Мне-то что, счетчик тикает». И тут по рации как раз передали этот адрес: «А-Гдуд А-Иври, девять, кто поблизости?» — а я уже слышал однажды этот адрес, и он прочно засел у меня в памяти, словно кто-то выцарапал его там гвоздем.
Когда я расстался с Гилой, все было точно так же, в такси, точнее — в такси, которое везло ее в аэропорт. Она сказала, что это конец, и действительно, больше я о ней не слышал. И тогда я тоже остался торчать на заднем сиденье. Тогдашний водитель много разговаривал, прямо без конца, но я не слышал ни слова. Но этот адрес, занудно несущийся из рации, я как раз помню прекрасно: «А-Гдуд А-Иври, девять, кто едет?» А сейчас — может, это чистое совпадение, но я велел водителю ехать, я должен был узнать, что там находится. Когда мы подъехали, от дома как раз отъезжало другое такси, и внутри, на заднем сиденье, я увидел тень маленькой головки, как у ребенка или даже младенца. Я заплатил водителю и вышел.
Это был частный дом. Я открыл калитку, прошел по тропе к двери и позвонил. Довольно глупый поступок, не знаю, что бы я делал, если бы мне кто-нибудь открыл, что бы я ему сказал. Мне нечего было там ловить, особенно в такой час. Но я так злился, что мне было совершенно все равно. Я позвонил еще раз, долгим звонком, а потом с силой постучал в дверь, как делал в армии, когда мы обыскивали один дом за другим, — но мне никто не открыл. У меня в голове мысли о Гиле и Реут начали путаться с мыслями о других разрывах, и все они слиплись в один ком. Этот дом, в котором мне не открывали, чем-то бесил меня. Я двинулся в обход, пытаясь найти окно, через которое можно было бы заглянуть внутрь. Но здесь не было окон, только стеклянная задняя дверь. Я попытался разглядеть что-нибудь сквозь нее — внутри было темно. Я вглядывался упорно, но моим глазам не удавалось привыкнуть к темноте. Казалось, чем больше я стараюсь, тем гуще становится темнота внутри. Это сводило меня с ума, просто сводило с ума. И вдруг я увидел себя как бы со стороны — вот я поднимаю камень, заворачиваю его в свитер и разбиваю стекло.
Когда Реут сказала, что хочет со мной разойтись, я был в шоке. Такси как раз остановилось у ее дома, она сошла на тротуар и сказала, что не хочет, чтобы я поднимался к ней, и говорить об этом она тоже совсем не хочет, и никогда больше не хочет обо мне слышать, никаких «с днем рождения» или «с Новым годом», а потом хлопнула дверью такси с такой силой, что водитель смачно выругался ей вслед. Меня на заднем сиденье парализовало. Если бы перед этим мы поссорились или что-нибудь в этом роде, я был бы, может, лучше подготовлен, но вечер прошел замечательно. Правда, фильм был не очень, но в остальном все было совершенно спокойно. И вдруг этот монолог, хлопанье дверью, трах! Все наши полгода вместе летят к черту. «Что делаем? — спросил водитель, глянув в зеркало. — Отвезти тебя домой? У тебя вообще есть дом? К родителям? К друзьям? В массажный кабинет на Аленби? Ты хозяин, ты король». Я не знал, куда себя девать, я знал только, что это нечестно, после разрыва с Гилой я поклялся, что никому не дам приблизиться ко мне настолько, чтобы причинить мне боль, но появилась Реут, и все было так хорошо — я просто не заслужил такого обращения. «Прав, — пробормотал водитель. Он выключил мотор и откинул спинку сиденья. — Зачем ехать, если тут такое приятное место. Мне-то что, счетчик тикает». И тут по рации как раз передали этот адрес: «А-Гдуд А-Иври, девять, кто поблизости?» — а я уже слышал однажды этот адрес, и он прочно засел у меня в памяти, словно кто-то выцарапал его там гвоздем.
Когда я расстался с Гилой, все было точно так же, в такси, точнее — в такси, которое везло ее в аэропорт. Она сказала, что это конец, и действительно, больше я о ней не слышал. И тогда я тоже остался торчать на заднем сиденье. Тогдашний водитель много разговаривал, прямо без конца, но я не слышал ни слова. Но этот адрес, занудно несущийся из рации, я как раз помню прекрасно: «А-Гдуд А-Иври, девять, кто едет?» А сейчас — может, это чистое совпадение, но я велел водителю ехать, я должен был узнать, что там находится. Когда мы подъехали, от дома как раз отъезжало другое такси, и внутри, на заднем сиденье, я увидел тень маленькой головки, как у ребенка или даже младенца. Я заплатил водителю и вышел.
Это был частный дом. Я открыл калитку, прошел по тропе к двери и позвонил. Довольно глупый поступок, не знаю, что бы я делал, если бы мне кто-нибудь открыл, что бы я ему сказал. Мне нечего было там ловить, особенно в такой час. Но я так злился, что мне было совершенно все равно. Я позвонил еще раз, долгим звонком, а потом с силой постучал в дверь, как делал в армии, когда мы обыскивали один дом за другим, — но мне никто не открыл. У меня в голове мысли о Гиле и Реут начали путаться с мыслями о других разрывах, и все они слиплись в один ком. Этот дом, в котором мне не открывали, чем-то бесил меня. Я двинулся в обход, пытаясь найти окно, через которое можно было бы заглянуть внутрь. Но здесь не было окон, только стеклянная задняя дверь. Я попытался разглядеть что-нибудь сквозь нее — внутри было темно. Я вглядывался упорно, но моим глазам не удавалось привыкнуть к темноте. Казалось, чем больше я стараюсь, тем гуще становится темнота внутри. Это сводило меня с ума, просто сводило с ума. И вдруг я увидел себя как бы со стороны — вот я поднимаю камень, заворачиваю его в свитер и разбиваю стекло.
Continuing its crackdown against entities allegedly involved in a front-running scam using messaging app Telegram, Sebi on Thursday carried out search and seizure operations at the premises of eight entities in multiple locations across the country. WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever."
from de
