Наивная политология

(часть 4)

Латинская надпись даёт нам один из ключей к прочтению политического смысла эмблемы—смысла который мы встречаем ещё раз в эмблематике октября 1721 годя посвящённой празднованию окончания многолетней Северной войны между Россией и Швецией (1700-1721). В первой в России книге эмблем и символов, опубликованной в 1705 году, слова «Finis coronat opus» был» переведены на три языка: «Конец венчает дело» (русский), «Das Ende kronet die Arbeit» (немецкий) и «At the end You see the work» (английский). В петровской книге эмблем, однако, эти слова сопровождены другой картинкой изображением корабля, попавшего в бурю, однако достигшего гавани. В качестве родственной эмблемы было представлено изображение собаки, убивающей пойманного кролика. И эмблема с кораблём, и эмблема с охотничьей собакой выражали идею триумфального завершения смелого предприятия: «окончание дела приносит славу» (gloria finis). Но при этом «корабельная символика» подчёркивала, что довести дело до успешного конца было важнее отбора средств для достижения чаемого успеха(9).
Морской вариант данной символики использовался при разработке праздничных зрелищ и салютов в честь заключения Ништадтского мира в 1721 году(10). Судя по запискам голштинского дипломата Фридриха Вильгельма фон Берхгольца, очевидца событий, один из фейерверков изображал гигантский, сияющий огнями щит с фигурой корабля, достигшего гавани, с подписью: «Finis coronat opus»(11). Как аллегорический комментарий к долгожданной победе России эта символика связывала русскую военную победу и только что появившуюся новую титулатуру Петра: «Император», «Отец Отечества» и «Великий». Фактически этот иллюминированный щит нёс в себе символический смысл, который любой образованный свидетель (такой, как сам Берхгольц) без труда мог расшифровать: конец (войны) увенчал дело (преобразования России).
Ввиду того что устав «Великобританского монастыря» завершался аналогичным девизом, можно предположить, что авторы изучаемой брошюры были знакомы со смыслом корабельной эмблемы. Однако они явно переделали эту эмблему в соответствии с их творческой фантазией. Используя непристойную двусмысленность слова «кончить», члены «монастыря» заместили на картинке корабль» достигший гавани, изображением извергающего сперму фаллоса—иллюстрация, указывающая на сексуальный подтекст всей композиции: и рисунка, и лозунгов. Как гигантский фейерверк выстреливал свой заряд данный рисунок царского фаллоса публично демонстрировал уровень потенции — потенции, которая ещё больше подчеркивалась ироническими словами о пропорциях между маленьким рисунком и гораздо большим в реальности оригиналом («учинено не против препорций»).
В свете того, что мы знаем о трудностях Петра с продлением его династии, можно предположить, что эта фаллическая эмблема служила как своеобразный талисман, воплощая в себе и магически осуществляя самоутверждение харизматической власти Отца Отечества. Действительно, в контексте кризиса наследования фаллос оказывался одновременно аллегорией творящей силы Божьего промысла, позволившей Петру привести к триумфальному концу противостояние со шведами, и символом веры в дары богоизбранного царя, призванного исполнить свой долг и успешно завершить предопределенное предприятие. На этом фоне стоит вспомнить евангельскую речь архангела Гавриила: «И се зачнеши во чреве, и родиши сына... Сей будет великий... и даст ему Господь Бог престол Давида отца его» (Лк. 1:31-33).
И в самом деле; сквозь эту призму «Мой Гаврилушка» может рассматриваться как символ Царя-Фаллоса — другими словами, как олицетворение власти Отца Отечества над Родиной-матерью. В таком случае непристойная эмблема «Великобританского монастыря» повторяет в более откровенном варианте мужские фантазии придворной культуры петровского царствования. Чтобы убедиться в этом, нужно только вспомнить панегирики придворных проповедников Петра, и в особенности Феофана Прокоповича.

(часть 6)

www.group-telegram.com/de/greyshemes.com/3789

699 viewsedited  Jun 30, 2023 at 08:22

(часть 4)

Латинская надпись даёт нам один из ключей к прочтению политического смысла эмблемы—смысла который мы встречаем ещё раз в эмблематике октября 1721 годя посвящённой празднованию окончания многолетней Северной войны между Россией и Швецией (1700-1721). В первой в России книге эмблем и символов, опубликованной в 1705 году, слова «Finis coronat opus» был» переведены на три языка: «Конец венчает дело» (русский), «Das Ende kronet die Arbeit» (немецкий) и «At the end You see the work» (английский). В петровской книге эмблем, однако, эти слова сопровождены другой картинкой изображением корабля, попавшего в бурю, однако достигшего гавани. В качестве родственной эмблемы было представлено изображение собаки, убивающей пойманного кролика. И эмблема с кораблём, и эмблема с охотничьей собакой выражали идею триумфального завершения смелого предприятия: «окончание дела приносит славу» (gloria finis). Но при этом «корабельная символика» подчёркивала, что довести дело до успешного конца было важнее отбора средств для достижения чаемого успеха(9).
Морской вариант данной символики использовался при разработке праздничных зрелищ и салютов в честь заключения Ништадтского мира в 1721 году(10). Судя по запискам голштинского дипломата Фридриха Вильгельма фон Берхгольца, очевидца событий, один из фейерверков изображал гигантский, сияющий огнями щит с фигурой корабля, достигшего гавани, с подписью: «Finis coronat opus»(11). Как аллегорический комментарий к долгожданной победе России эта символика связывала русскую военную победу и только что появившуюся новую титулатуру Петра: «Император», «Отец Отечества» и «Великий». Фактически этот иллюминированный щит нёс в себе символический смысл, который любой образованный свидетель (такой, как сам Берхгольц) без труда мог расшифровать: конец (войны) увенчал дело (преобразования России).
Ввиду того что устав «Великобританского монастыря» завершался аналогичным девизом, можно предположить, что авторы изучаемой брошюры были знакомы со смыслом корабельной эмблемы. Однако они явно переделали эту эмблему в соответствии с их творческой фантазией. Используя непристойную двусмысленность слова «кончить», члены «монастыря» заместили на картинке корабль» достигший гавани, изображением извергающего сперму фаллоса—иллюстрация, указывающая на сексуальный подтекст всей композиции: и рисунка, и лозунгов. Как гигантский фейерверк выстреливал свой заряд данный рисунок царского фаллоса публично демонстрировал уровень потенции — потенции, которая ещё больше подчеркивалась ироническими словами о пропорциях между маленьким рисунком и гораздо большим в реальности оригиналом («учинено не против препорций»).
В свете того, что мы знаем о трудностях Петра с продлением его династии, можно предположить, что эта фаллическая эмблема служила как своеобразный талисман, воплощая в себе и магически осуществляя самоутверждение харизматической власти Отца Отечества. Действительно, в контексте кризиса наследования фаллос оказывался одновременно аллегорией творящей силы Божьего промысла, позволившей Петру привести к триумфальному концу противостояние со шведами, и символом веры в дары богоизбранного царя, призванного исполнить свой долг и успешно завершить предопределенное предприятие. На этом фоне стоит вспомнить евангельскую речь архангела Гавриила: «И се зачнеши во чреве, и родиши сына... Сей будет великий... и даст ему Господь Бог престол Давида отца его» (Лк. 1:31-33).
И в самом деле; сквозь эту призму «Мой Гаврилушка» может рассматриваться как символ Царя-Фаллоса — другими словами, как олицетворение власти Отца Отечества над Родиной-матерью. В таком случае непристойная эмблема «Великобританского монастыря» повторяет в более откровенном варианте мужские фантазии придворной культуры петровского царствования. Чтобы убедиться в этом, нужно только вспомнить панегирики придворных проповедников Петра, и в особенности Феофана Прокоповича.

(часть 6)

BY Наивная политология