История одной сумки-«почтальонки»
В семье мы часто обмениваемся вещами. Не от бедности как таковой, но я та самая, которая обычно за всеми донашивает вещи. Во время разбора вещей моя сестра по армянской линии отдала эту сумку 3 года назад. Так на ней ощущаются грубые нитки с одной стороны впивающиеся в кожу, с другой стороны подкладка с орнаментом цветов. Они настолько огрубевшие что когда я расчесываю волосы, нося при этом сумку, белые волосы иногда намертво цепляются в рисунок, что приходится долго и муторно вытаскивать каждый волос. Нити некоторые отпадают, виднеется черная тканевая подкладка и сумка бледнеет. Лямка отваливается от тяжести вещей, которые я ношу в сумке, но мне настолько не хочется терять сумку, что я отдаю в ремонт.
Кстати, костюмы и многие детали быта у кавказцев схожи: ходя по Дербенту среди частного сектора, меня окликивает женщина, спрашивает меня кто делал эту сумку, и рассказывает что она такие же делает и в Дербенте много мастеров сумок и ковров.
В семье мы часто обмениваемся вещами. Не от бедности как таковой, но я та самая, которая обычно за всеми донашивает вещи. Во время разбора вещей моя сестра по армянской линии отдала эту сумку 3 года назад. Так на ней ощущаются грубые нитки с одной стороны впивающиеся в кожу, с другой стороны подкладка с орнаментом цветов. Они настолько огрубевшие что когда я расчесываю волосы, нося при этом сумку, белые волосы иногда намертво цепляются в рисунок, что приходится долго и муторно вытаскивать каждый волос. Нити некоторые отпадают, виднеется черная тканевая подкладка и сумка бледнеет. Лямка отваливается от тяжести вещей, которые я ношу в сумке, но мне настолько не хочется терять сумку, что я отдаю в ремонт.
Кстати, костюмы и многие детали быта у кавказцев схожи: ходя по Дербенту среди частного сектора, меня окликивает женщина, спрашивает меня кто делал эту сумку, и рассказывает что она такие же делает и в Дербенте много мастеров сумок и ковров.
Forwarded from Журнал «Дарьял»
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
не осетинский пирог
Осетинские поясные подвески, начало 20 века На второй поясной подвеске будто не ткань, а звездное небо. Хочу узнать побольше про подвески и их значение в осетинском костюме
Не самые очевидные находки это аксессуары того времени, в этот раз осетинский кошелек и чехол для часов, начало 20 века
Forwarded from рухс_ссудз
🙌🏻 АХÆМ ДЗЫРДУАТ:
Дæхи хъахъхъæн - береги себя;
Дæхимæ кæс - смотри за собой, т.е. присматривай за собой;
Æнæфыдбылыз у! - будь без бед;
Хуыцау дæ бахъахъæнæд! - пусть бог тебя/вас оберегает;
Æнæмаст бон дыл кæнæд - пусть твой день будет без горечи.
💡 Рухсадон проект/ просветительский проект #рухс_ссудз
Дæхи хъахъхъæн - береги себя;
Дæхимæ кæс - смотри за собой, т.е. присматривай за собой;
Æнæфыдбылыз у! - будь без бед;
Хуыцау дæ бахъахъæнæд! - пусть бог тебя/вас оберегает;
Æнæмаст бон дыл кæнæд - пусть твой день будет без горечи.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Владикавказ иногда выглядит сюрреалистично: тут тебе фолк концерт, люди радуются, живут жизнь, ходят в парадную за капучем, но тут же под Рождество в торговый центр попадает эхо не мирной жизни, а ты как бы в этот тц подростком шла стричься, и еще осенью отмечала День Рождение сестры.
В России после 2022 особенно разговаривать с людьми тяжело: все равно ты как скелет в шкафу. Как моя бабушка говорит: «не высовывайся, твое мнение тут не нужно». Хорошо, не высовываешься, слушаешь тех, кто пострадал, пытаешься построить собственную жизнь, уехал подальше чтобы не каждый день обсуждать одного погибшего, раненого друга семьи, мобилизованного одноклассника, а ты уже намертво в этом контексте. Я даже не трепещу желанием слушать про то, что происходит, но на Шалдоне рядом с Хольцманом надо постараться такое не слушать. Нужно и стараться тем, кому «повезло» родиться в военной семье, а во Владикавказе таких немало.
К чему это? Я не хочу делать вид, что все происходящее не было не замечено. Не хочется делать вид, что мое мнение что-то значит, но меня искренне грызет совесть, когда я многие вещи тут не говорю открыто. Этот пост был написан скорее отпустить кандалы и признаться честно самой себе (попусти ты пафос, дорогая)
Я обычно не говорю про этого «скелета в шкафу», хотя этот скелет не то что в шкафу, он буквально находится на кровати. Мне хочется мира в следующем году, и чтобы когда я работала на новостной ленте, то приходилось бы меньше писать про насилие
Время архивов.
Листала архивные фотографии в галерее: в 2023 году сфотографировала в «Фандыре» инструмент, потому что в моем детстве я его не видела и удивилась масштабу. Он по размеру не как виолончель, поскольку дека меньше, но и очевидно не хъисын-фæндыр. Помню, подумала «возможно чеченское», но есть же еще один осетинский смычковый инструмент хъырнаг-фæндыр. На нем играют сейчас редко, но недавно видела группу, которая играет как будто на хъырнаге, используя виолончель. Теперь думаю кому в 2023 году уехал этот инструмент…
Листала архивные фотографии в галерее: в 2023 году сфотографировала в «Фандыре» инструмент, потому что в моем детстве я его не видела и удивилась масштабу. Он по размеру не как виолончель, поскольку дека меньше, но и очевидно не хъисын-фæндыр. Помню, подумала «возможно чеченское», но есть же еще один осетинский смычковый инструмент хъырнаг-фæндыр. На нем играют сейчас редко, но недавно видела группу, которая играет как будто на хъырнаге, используя виолончель. Теперь думаю кому в 2023 году уехал этот инструмент…
вторые очки
как ни странно, телефон одновременно глаза портит, но и помогает приспособится. будучи в школе, не видя с первой парты, я фотографировала доску. когда неслись маршрутки, которые никогда просто так на остановке не остановятся, я ждала под прицелом камеры телефона фокус на номере гонщинка. привычка держать телефон прям под глазом, прочитать то, что не видно без зума, осталась. так в этом году попался мужчина в яркой куртке, а подойти впритык кажется неприличным. получился явно смазанный кадр, но такой красивый силуэт ждущего спасателя вагона метро….
а дети на первой фотографии - типичный осетинский сюжет. детей в городе видно, что создает впечатление дома и напоминание о моем дворе с первого по четвертый класс в промышленном районе Влд. когда соседские бабушки всегда знали где ты, и если что расскажут маме где ты шлялся.
остальные силуэты городским знакомы. фотографии с рандомными человеческими силуэтами и спинами, и они в разных городах мира, как ни странно, часто повторяются
как ни странно, телефон одновременно глаза портит, но и помогает приспособится. будучи в школе, не видя с первой парты, я фотографировала доску. когда неслись маршрутки, которые никогда просто так на остановке не остановятся, я ждала под прицелом камеры телефона фокус на номере гонщинка. привычка держать телефон прям под глазом, прочитать то, что не видно без зума, осталась. так в этом году попался мужчина в яркой куртке, а подойти впритык кажется неприличным. получился явно смазанный кадр, но такой красивый силуэт ждущего спасателя вагона метро….
а дети на первой фотографии - типичный осетинский сюжет. детей в городе видно, что создает впечатление дома и напоминание о моем дворе с первого по четвертый класс в промышленном районе Влд. когда соседские бабушки всегда знали где ты, и если что расскажут маме где ты шлялся.
остальные силуэты городским знакомы. фотографии с рандомными человеческими силуэтами и спинами, и они в разных городах мира, как ни странно, часто повторяются
Забытое, но всегда помню продавца с Васильевского острова, который рисовал такие портреты, а потом когда начинаешь искать его – он оказывается талышом, который ведет телеграм-канал с цитатами на талышском (язык иранской ветви индоевропейских языков, прим). Потом внезапно в телефоне оказываются подписки на все телеграм-каналы талышей. Надеюсь продавец потом напишет свой автофикшн о том, кем он стал, а я пока восхищаюсь.
фото от «Бумаги»
фото от «Бумаги»
Не то что стоит читать на новогодних каникулах, но все же читаю – российский автофикшн. У меня к биографиям/автофикшну неоднозначное отношение: оно тебя захватывает как раз чужой болью про близких и рефлексией, одновременно не хочется снова проживать какую-то чужую боль за все сразу. Да и критиковать такое чтиво все равно что спрашивать почему человек плачет, злится и чувствует. Но не отметить «дуа за неверного» от Еганы Джаббаровой я не могу, поскольку книга о том опыте, который разве что обсуждается в нижнем интернете: как живется нерусской девочке в Екатеринбурге, с внебрачным братом Сережей, который по итогу умер от болезни. Как мама азербайджанка принимала наполовину русского Сережу, про столкновение двух культур, когда твой брат тебя крестит, хотя ты мусульманка. Про отцовскую потерю и горечь, и в течение всего рассказа жалко не самого брата, а отца и девочек.
Но если эта горечь чувствуется на протяжении всего рассказа и понимаема, то пафос уральской серости мне не понять. Это уже личное.
Но если эта горечь чувствуется на протяжении всего рассказа и понимаема, то пафос уральской серости мне не понять. Это уже личное.