У меня с этой книгой связана личная история. Прочитал я ее в оригинале где-то в 2014-м году, и сильно ей вдохновился. Подумал тогда, мол, да, еще и вот так можно смотреть на игры. И после этого начал стараться вникать в игры глубже, чем прежде. Не могу сказать, что Перрон до сих пор на меня сильно влияет как автор, но именно он приоткрыл для меня другое измерение понимания игр как медиа.
А потом мне предложили немного помочь с ее переводом на русский. В конце русскоязычного издания, в секции благодарностей от издательства, есть мое имя — рядом с именем Сергея Цилюрика, которого вместе с Валерием Корнеевым я тщательнее прочих читал в «Стране Игр».
Тогда особо не думал, что наши с кем-то траектории настолько переплетутся. С Мишей Мосткусом мы теперь работаем над другими переводами, общих дел с Владимиром Сечкаревым и не перечесть. С Павлом Ручкиным (и не только) мы делаем подкаст про game studies и не только. Да и сам бы я вряд ли бы сейчас писал вторую книгу про видеоигры, если бы прочитанная в 2014-м Terror Engine. Так что спасибо Перрону, наверное. А Сергею Гимельрейху огромное спасибо, что прочитал и напомнил о книге спустя годы. Хоть я сам тогда и работал на роли третьего плана, мне было важно это прочитать. Не зря трудились.
А вообще надеюсь, что когда-нибудь выйдет на русском другая книга Перрона — The World of Scary Video Games. Нам она очень понравилась, и автор там уже прилично прокачался как писатель. Может быть, когда-нибудь.
У меня с этой книгой связана личная история. Прочитал я ее в оригинале где-то в 2014-м году, и сильно ей вдохновился. Подумал тогда, мол, да, еще и вот так можно смотреть на игры. И после этого начал стараться вникать в игры глубже, чем прежде. Не могу сказать, что Перрон до сих пор на меня сильно влияет как автор, но именно он приоткрыл для меня другое измерение понимания игр как медиа.
А потом мне предложили немного помочь с ее переводом на русский. В конце русскоязычного издания, в секции благодарностей от издательства, есть мое имя — рядом с именем Сергея Цилюрика, которого вместе с Валерием Корнеевым я тщательнее прочих читал в «Стране Игр».
Тогда особо не думал, что наши с кем-то траектории настолько переплетутся. С Мишей Мосткусом мы теперь работаем над другими переводами, общих дел с Владимиром Сечкаревым и не перечесть. С Павлом Ручкиным (и не только) мы делаем подкаст про game studies и не только. Да и сам бы я вряд ли бы сейчас писал вторую книгу про видеоигры, если бы прочитанная в 2014-м Terror Engine. Так что спасибо Перрону, наверное. А Сергею Гимельрейху огромное спасибо, что прочитал и напомнил о книге спустя годы. Хоть я сам тогда и работал на роли третьего плана, мне было важно это прочитать. Не зря трудились.
А вообще надеюсь, что когда-нибудь выйдет на русском другая книга Перрона — The World of Scary Video Games. Нам она очень понравилась, и автор там уже прилично прокачался как писатель. Может быть, когда-нибудь.
This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores.
from de
