Аркадий Бартов. Прогулки с Мухиным: Сборник миниатюр. Л.: Нотабене, 1991. 248 с. Предисловие Дмитрия Волчека. Тираж 2000 экз.
Знакомство с объёмной книгой Аркадия Бартова подтверждает интуицию, что он — не концептуалист, каким себя рекомендовал, а барочный фантазёр, архитектурный визионер из ленинградского Института лабиринтостроения. Каждая миниатюра в потенциально бесконечных, варьирующих одни и те же сюжетные ходы циклах Бартова — дверь, за которой открывается лишь очередная дверь. Изменчивый в неизменности, неотличимый от себе подобных человек-нуль Мухин — центральная фигура бартовской прозы — оставался для автора неисчерпаемым ресурсом на протяжении 20 лет (в 1999 году Бартов собрал все тексты о Мухине в отдельную книгу — «Мухиниада», окончательно увековечив своего героя). Мелкие одинаковые происшествия из жизни Мухина мельтешат, как мухи, вызывая своего рода ослепление, притупление восприятия, чисто комбинаторный «шум». Такова вообще жизнь по Бартову — неустанно обрастающая сюжетными вариациями, которые ничего в этой жизни не меняют, изнуряющая себя репризами, как музыка Генделя. «Мы отторгнуты от сущности, — говорил он в интервью, — и тем не менее сочиняем всевозможные её модели». Из этого следует, что «сущность» не исключена из мира (как уверяли московские концептуалисты), а только недоступна нам. Чтобы прикоснуться к ней, нужно спроектировать нечто вроде Вавилонской башни, расширяющейся не ввысь, а по плоскости.
Матричная симметрия, которой заворожён Бартов, обладает тем же принципиальным свойством, что и позднесоветская действительность: из неё устранено время. Эпопея о Мухине рождалась на рубеже 1970—80-х годов, в самой гнилостной сердцевине застоя. Первая полная публикация цикла «Кое-что о Мухине» состоялась в самиздатском журнале «Часы» (1982, № 36) по соседству с романом Бориса Гройса «Визит» (1980), который представляет собой три сотни вариаций единственной фразы. Роман, казалось бы, сделан по тому же рецепту, что и циклы Бартова: элементарное действие («Когда Андрей вошёл в комнату, его взгляд сразу же упал на большой стол, беспорядочно заваленный бумагами», — обратим внимание на подчёркнуто романтический топос рассыпанной рукописи!) описывается разными способами, от протокольного до чрезмерно подробного. И всё же «Визит» Гройса — тёмен, это почти готический роман тайн, тогда как вещи Бартова ясны, как погожий день.
Вот комната Гройса:
«Когда Андрей вошёл в комнату, его взгляд упал на большой стол, беспорядочно заваленный бумагами, слишком быстро, чтобы Андрей смог оглядеться и установить, действительно ли он находится в комнате и вошёл ли он именно в комнату, или он вошёл в какое-нибудь другое помещение, или вообще вышел за пределы всякого помещения, но, с другой стороны, его взгляд упал на упомянутый стол настолько быстро, что можно предположить, что он не был остановлен каким-нибудь неожиданным впечатлением, указывающим на то, что Андрей попал не в комнату, как он этого ожидал, а в какое-то другое помещение или вообще оказался за пределами всякого помещения».
А вот, для сравнения, прозрачный лабиринт Бартова:
«Как-то маленькому Мухину, который ещё не умел ходить, приснилось, что он встал и подошёл к двери. За дверью была комната. Мухин прошёл её и увидел дверь. Мухин открыл её. За дверью была комната. Мухин прошёл её, а потом ещё комнату, и ещё, и ещё. Мухин испугался, что будет так ходить всю жизнь, и захотел проснуться, но как раз в это время он подошёл к последней двери. Мухин открыл её и увидел среди темноты освещённую комнату. Мухин пошёл по ней, становясь всё меньше и меньше, пока не исчез совсем. Когда Мухин проснулся, он ничего не помнил, но настроение у него было хорошее».
Аркадий Бартов. Прогулки с Мухиным: Сборник миниатюр. Л.: Нотабене, 1991. 248 с. Предисловие Дмитрия Волчека. Тираж 2000 экз.
Знакомство с объёмной книгой Аркадия Бартова подтверждает интуицию, что он — не концептуалист, каким себя рекомендовал, а барочный фантазёр, архитектурный визионер из ленинградского Института лабиринтостроения. Каждая миниатюра в потенциально бесконечных, варьирующих одни и те же сюжетные ходы циклах Бартова — дверь, за которой открывается лишь очередная дверь. Изменчивый в неизменности, неотличимый от себе подобных человек-нуль Мухин — центральная фигура бартовской прозы — оставался для автора неисчерпаемым ресурсом на протяжении 20 лет (в 1999 году Бартов собрал все тексты о Мухине в отдельную книгу — «Мухиниада», окончательно увековечив своего героя). Мелкие одинаковые происшествия из жизни Мухина мельтешат, как мухи, вызывая своего рода ослепление, притупление восприятия, чисто комбинаторный «шум». Такова вообще жизнь по Бартову — неустанно обрастающая сюжетными вариациями, которые ничего в этой жизни не меняют, изнуряющая себя репризами, как музыка Генделя. «Мы отторгнуты от сущности, — говорил он в интервью, — и тем не менее сочиняем всевозможные её модели». Из этого следует, что «сущность» не исключена из мира (как уверяли московские концептуалисты), а только недоступна нам. Чтобы прикоснуться к ней, нужно спроектировать нечто вроде Вавилонской башни, расширяющейся не ввысь, а по плоскости.
Матричная симметрия, которой заворожён Бартов, обладает тем же принципиальным свойством, что и позднесоветская действительность: из неё устранено время. Эпопея о Мухине рождалась на рубеже 1970—80-х годов, в самой гнилостной сердцевине застоя. Первая полная публикация цикла «Кое-что о Мухине» состоялась в самиздатском журнале «Часы» (1982, № 36) по соседству с романом Бориса Гройса «Визит» (1980), который представляет собой три сотни вариаций единственной фразы. Роман, казалось бы, сделан по тому же рецепту, что и циклы Бартова: элементарное действие («Когда Андрей вошёл в комнату, его взгляд сразу же упал на большой стол, беспорядочно заваленный бумагами», — обратим внимание на подчёркнуто романтический топос рассыпанной рукописи!) описывается разными способами, от протокольного до чрезмерно подробного. И всё же «Визит» Гройса — тёмен, это почти готический роман тайн, тогда как вещи Бартова ясны, как погожий день.
Вот комната Гройса:
«Когда Андрей вошёл в комнату, его взгляд упал на большой стол, беспорядочно заваленный бумагами, слишком быстро, чтобы Андрей смог оглядеться и установить, действительно ли он находится в комнате и вошёл ли он именно в комнату, или он вошёл в какое-нибудь другое помещение, или вообще вышел за пределы всякого помещения, но, с другой стороны, его взгляд упал на упомянутый стол настолько быстро, что можно предположить, что он не был остановлен каким-нибудь неожиданным впечатлением, указывающим на то, что Андрей попал не в комнату, как он этого ожидал, а в какое-то другое помещение или вообще оказался за пределами всякого помещения».
А вот, для сравнения, прозрачный лабиринт Бартова:
«Как-то маленькому Мухину, который ещё не умел ходить, приснилось, что он встал и подошёл к двери. За дверью была комната. Мухин прошёл её и увидел дверь. Мухин открыл её. За дверью была комната. Мухин прошёл её, а потом ещё комнату, и ещё, и ещё. Мухин испугался, что будет так ходить всю жизнь, и захотел проснуться, но как раз в это время он подошёл к последней двери. Мухин открыл её и увидел среди темноты освещённую комнату. Мухин пошёл по ней, становясь всё меньше и меньше, пока не исчез совсем. Когда Мухин проснулся, он ничего не помнил, но настроение у него было хорошее».
BY История прозы
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government.
from de
