Notice: file_put_contents(): Write of 7537 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50
Warning: file_put_contents(): Only 4096 of 11633 bytes written, possibly out of free disk space in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 Право на историю | Telegram Webview: iusadhistoriam/64 -
В большинстве современных монархий, король, согласно меткому выражению Адольфа Тьера, «царствует, но не правит», roi regne, mais il ne gouverne pas. В этом месте возникает — а если нет, то должен возникнуть — вопрос: если король не правит, то есть, не решает реальных проблем, не имеет достаточных рычагов, чтобы влиять на судьбу своего государства, то в чем его смысл? Вопрос этот достаточно неоднозначен. Ряд «простых» ответов очевиден: король нужен как дань традиции (устаревшей, безусловно, но будем уважать наших стариков с их суевериями…); король представляет нацию (пусть пьет на банкетах и светит лицом в театрах и на приемах послов, решает все равно не он) и т. д. Эта линия ответов и в самом деле проста, и уже в силу своей простоты не заслуживает серьезного к себе отношения. Если король вам нужен только как дань традиции, то многого ли стоит та традиция, чтобы ее беречь? Если он всего лишь «представляет нацию» на международной арене, то не проще ли завести себе вменяемого министра иностранных дел и собрать под него подходящее министерство? И так далее.
Я осмелюсь предположить, что исторический и политический смысл монархии в другом. Исторический предполагает, что у страны есть лидер и он много поколений подряд приходит из одной и той же семьи. И даже если вы — нормами Конституции, все прилично! — лишаете этого лидера всех его привилегий, большинства прав и оставляете ему лишь несколько незначительных обязанностей, он не перестает от этого быть лидером своей страны. Конечно, если его папа с мамой правильно воспитывали. Политический, в свою очередь, предполагает, что король становится верховным арбитром, разрешающим споры между реально действующими политиками, что он — фигура авторитета, воплощенный момент здравого смысла и некоей политической середины (хотя бы потому, что он над схваткой, вне существующих политических партий и течений). И опять королю отводится роль лидера нации, того, кто, вполне возможно, не может ничего по Конституции, но чье мнение значимо, чьего взгляда ищут, к чьему слову прислушиваются.
И, коли это так, то если в стране этого короля случается беда — голод, землетрясение, ураган, чума и т.д., — он обязан появляться на людях, ободряя своих подданных словом, если у него нет ничего больше, чем он мог бы им помочь. Он не должен отказываться от своего статуса ради того, чтобы «быть как все», хотя бы потому, что он — уже не как все; но, да, он должен ходить среди людей, говорить с ними, слушать и слышать. Ибо даже если нет других средств, чтобы помочь, денег, чтобы накормить и дать жилье, остается королевское слово. Остается человеческое сострадание. И остаются взгляды людей, увидевших, что их король — с ними. В этом, наверное, больше, чем в чем-либо другом, смысл короля как представителя нации, как того, кто царствует, qui regne, malgré ne gouverne pas.
В большинстве современных монархий, король, согласно меткому выражению Адольфа Тьера, «царствует, но не правит», roi regne, mais il ne gouverne pas. В этом месте возникает — а если нет, то должен возникнуть — вопрос: если король не правит, то есть, не решает реальных проблем, не имеет достаточных рычагов, чтобы влиять на судьбу своего государства, то в чем его смысл? Вопрос этот достаточно неоднозначен. Ряд «простых» ответов очевиден: король нужен как дань традиции (устаревшей, безусловно, но будем уважать наших стариков с их суевериями…); король представляет нацию (пусть пьет на банкетах и светит лицом в театрах и на приемах послов, решает все равно не он) и т. д. Эта линия ответов и в самом деле проста, и уже в силу своей простоты не заслуживает серьезного к себе отношения. Если король вам нужен только как дань традиции, то многого ли стоит та традиция, чтобы ее беречь? Если он всего лишь «представляет нацию» на международной арене, то не проще ли завести себе вменяемого министра иностранных дел и собрать под него подходящее министерство? И так далее.
Я осмелюсь предположить, что исторический и политический смысл монархии в другом. Исторический предполагает, что у страны есть лидер и он много поколений подряд приходит из одной и той же семьи. И даже если вы — нормами Конституции, все прилично! — лишаете этого лидера всех его привилегий, большинства прав и оставляете ему лишь несколько незначительных обязанностей, он не перестает от этого быть лидером своей страны. Конечно, если его папа с мамой правильно воспитывали. Политический, в свою очередь, предполагает, что король становится верховным арбитром, разрешающим споры между реально действующими политиками, что он — фигура авторитета, воплощенный момент здравого смысла и некоей политической середины (хотя бы потому, что он над схваткой, вне существующих политических партий и течений). И опять королю отводится роль лидера нации, того, кто, вполне возможно, не может ничего по Конституции, но чье мнение значимо, чьего взгляда ищут, к чьему слову прислушиваются.
И, коли это так, то если в стране этого короля случается беда — голод, землетрясение, ураган, чума и т.д., — он обязан появляться на людях, ободряя своих подданных словом, если у него нет ничего больше, чем он мог бы им помочь. Он не должен отказываться от своего статуса ради того, чтобы «быть как все», хотя бы потому, что он — уже не как все; но, да, он должен ходить среди людей, говорить с ними, слушать и слышать. Ибо даже если нет других средств, чтобы помочь, денег, чтобы накормить и дать жилье, остается королевское слово. Остается человеческое сострадание. И остаются взгляды людей, увидевших, что их король — с ними. В этом, наверное, больше, чем в чем-либо другом, смысл короля как представителя нации, как того, кто царствует, qui regne, malgré ne gouverne pas.
BY Право на историю
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats.
from de