Третий период "советского добра" был самым длинным, исторически размазанным – он начался во второй половине 1950-х и закончился в неопределенной глубине 1970-х.
Это было обретение коммунистической страной – почти человеческого лица, большое постепенное движение от сектантской игиловщины, террора и зверства – к социально-бытовой норме, этакому советскому викторианству, бюрократическому консерватизму умеренной жесткости, который сопровождался художественным взлетом, смягчением отношений с заграницами, первичным бытовым комфортом и невероятной по меркам СССР личной безопасностью людей.
Собственно, весь мир во второй половине 20-го века жил очень хорошо, сказочно хорошо, как мы теперь понимаем, но здесь – это чувствовалось особенно резко на фоне предшествующей тьмы. Из концлагерей, бараков, мира голодных смертей и массовых расстрелов – советский человек вдруг пришел в отдельную квартиру с теплым сортиром, горячей водой и прекрасными актерами в телевизоре. И можно было бы даже согласиться с тем чувством ностальгии, какую эта эпоха вызывает в нынешних старших поколениях, - если бы не глухое и невежественное равнодушие ностальгирующих к тому, на какой грандиозной горе трупов это позднейшее милое сонное царство было построено.
И, наконец, четвертый, совсем короткий эпизод, пришедшийся на...
Третий период "советского добра" был самым длинным, исторически размазанным – он начался во второй половине 1950-х и закончился в неопределенной глубине 1970-х.
Это было обретение коммунистической страной – почти человеческого лица, большое постепенное движение от сектантской игиловщины, террора и зверства – к социально-бытовой норме, этакому советскому викторианству, бюрократическому консерватизму умеренной жесткости, который сопровождался художественным взлетом, смягчением отношений с заграницами, первичным бытовым комфортом и невероятной по меркам СССР личной безопасностью людей.
Собственно, весь мир во второй половине 20-го века жил очень хорошо, сказочно хорошо, как мы теперь понимаем, но здесь – это чувствовалось особенно резко на фоне предшествующей тьмы. Из концлагерей, бараков, мира голодных смертей и массовых расстрелов – советский человек вдруг пришел в отдельную квартиру с теплым сортиром, горячей водой и прекрасными актерами в телевизоре. И можно было бы даже согласиться с тем чувством ностальгии, какую эта эпоха вызывает в нынешних старших поколениях, - если бы не глухое и невежественное равнодушие ностальгирующих к тому, на какой грандиозной горе трупов это позднейшее милое сонное царство было построено.
И, наконец, четвертый, совсем короткий эпизод, пришедшийся на...
For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores.
from de
