"Этот поезд в огне, И нам не на что больше жать. Этот поезд в огне, И нам некуда больше бежать".
("Аквариум" Бориса Гребенщикова)
Когда обстановка на дипломатических фронтах с бывшими западными партнерами накалилась до предела и, скорее, напоминает войну, а сотрудников российских посольств из ставших как будто в одночасье недружественными стран высылают в буквальном смысле пачками, в российском МИДе наконец-таки вспомнили о "мягкой силе" и решили создать новый департамент.
Будем теперь внимательно наблюдать, кто окажется "сильнее" в продвижении российского гуманитарного влияния за рубежом - Россотрудничество или МИД, хотя в последнем заверяют, что никакого дублирования функций между ведомствами не намечается.
Создается такое впечатление, что когда основной скорый фирменный поезд уже безнадежно и безвозвратно ушел, с удивлением обнаружив сей неприятный для себя факт, в качестве последнего шанса решили успеть запрыгнуть в последний вагон дополнительного поезда. Тут уже не до скорости и не до комфорта, но вроде как все равно - надо...
"Этот поезд в огне, И нам не на что больше жать. Этот поезд в огне, И нам некуда больше бежать".
("Аквариум" Бориса Гребенщикова)
Когда обстановка на дипломатических фронтах с бывшими западными партнерами накалилась до предела и, скорее, напоминает войну, а сотрудников российских посольств из ставших как будто в одночасье недружественными стран высылают в буквальном смысле пачками, в российском МИДе наконец-таки вспомнили о "мягкой силе" и решили создать новый департамент.
Будем теперь внимательно наблюдать, кто окажется "сильнее" в продвижении российского гуманитарного влияния за рубежом - Россотрудничество или МИД, хотя в последнем заверяют, что никакого дублирования функций между ведомствами не намечается.
Создается такое впечатление, что когда основной скорый фирменный поезд уже безнадежно и безвозвратно ушел, с удивлением обнаружив сей неприятный для себя факт, в качестве последнего шанса решили успеть запрыгнуть в последний вагон дополнительного поезда. Тут уже не до скорости и не до комфорта, но вроде как все равно - надо...
At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. Since January 2022, the SC has received a total of 47 complaints and enquiries on illegal investment schemes promoted through Telegram. These fraudulent schemes offer non-existent investment opportunities, promising very attractive and risk-free returns within a short span of time. They commonly offer unrealistic returns of as high as 1,000% within 24 hours or even within a few hours. "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said.
from de