Возникает желание примирить ув. иноагента Владислава Иноземцева с оппозиционерами, ожидающими обрушения российской экономики. Рассмотрим такие государства как КНДР, Венесуэла, Иран и Эритрея. Во всех упомянутых случаях трудно говорить о здоровье экономики и её устойчивости в традиционном для европейских экономистов виде. Однако, того, что от неё остается, вполне достаточно для поддержания репрессивного аппарата, а в случае Ирана - и для экзистенциальной геополитики. Другое дело, что такие вводные сильно контрастируют с традициями, сложившимися в России за десятилетия нефтяного благополучия: стройки, чемпионаты, олимпиады, благоустройство городов, перекачивание денег налогоплательщиков банкам через льготное кредитование, самые разнообразные мегапроекты, не предполагающие возврата вложений, как и прежние масштабы коррупции - всё это станет невозможным после исчерпания запасов на чёрный день, уже наступивший три года назад. А привычная элитам экономика России именно такая, к тому же отягченная гигантским государственным аппаратом, для урезания которого не хватит никакой бензопилы: в противном случае все "лишние люди", включая родственников уважаемых персон, станут безработными и будут вынуждены искать вакансии, соответствующие их уровню квалификации. Устойчивость всей конструкции может встать в прямую зависимость от того, готов ли Кремль солидизироваться с Трампом и Милеем в построении минархизма или сохранит государственную модель, объединяющую Россию с леволиберальным бюрократиями. Так продолжение заданного курса имеет перспективы усилить конфликт между режимом и системой, в котором выживание одного звена предполагает урегулирование другого: если режим сможет существенно сократить численность элит или убедить их отказаться от своих интересов ради Величия России, оставшаяся экономика вполне способна просуществовать до наступления биологических предпосылок к транзиту власти.
Возникает желание примирить ув. иноагента Владислава Иноземцева с оппозиционерами, ожидающими обрушения российской экономики. Рассмотрим такие государства как КНДР, Венесуэла, Иран и Эритрея. Во всех упомянутых случаях трудно говорить о здоровье экономики и её устойчивости в традиционном для европейских экономистов виде. Однако, того, что от неё остается, вполне достаточно для поддержания репрессивного аппарата, а в случае Ирана - и для экзистенциальной геополитики. Другое дело, что такие вводные сильно контрастируют с традициями, сложившимися в России за десятилетия нефтяного благополучия: стройки, чемпионаты, олимпиады, благоустройство городов, перекачивание денег налогоплательщиков банкам через льготное кредитование, самые разнообразные мегапроекты, не предполагающие возврата вложений, как и прежние масштабы коррупции - всё это станет невозможным после исчерпания запасов на чёрный день, уже наступивший три года назад. А привычная элитам экономика России именно такая, к тому же отягченная гигантским государственным аппаратом, для урезания которого не хватит никакой бензопилы: в противном случае все "лишние люди", включая родственников уважаемых персон, станут безработными и будут вынуждены искать вакансии, соответствующие их уровню квалификации. Устойчивость всей конструкции может встать в прямую зависимость от того, готов ли Кремль солидизироваться с Трампом и Милеем в построении минархизма или сохранит государственную модель, объединяющую Россию с леволиберальным бюрократиями. Так продолжение заданного курса имеет перспективы усилить конфликт между режимом и системой, в котором выживание одного звена предполагает урегулирование другого: если режим сможет существенно сократить численность элит или убедить их отказаться от своих интересов ради Величия России, оставшаяся экономика вполне способна просуществовать до наступления биологических предпосылок к транзиту власти.
BY Кремлёвский безБашенник
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from de
