Как только российское государство начинает учет погибших на войне и тем более, когда списки погибших рассекречивают и начают публиковать в газетах, можно ожидать, что война приближается к своему бесславному окончанию. В нынешней войне, как и во многих предыдущих, мы заложники необходимости постоянно наступать, а наступление, это огромные потери, о которых до поры до времени, говорить не следует. Сейчас власть оказалась в патовой ситуации: сама логика и природа СВО требует постоянного наступления, приносящего колоссальные потери, которые мы скрываем. Поэтому, как воздух, нужна новая волна мобилизации, но ее объявление означает подтверждение больших потерь на фронте. Если признать большие жертвы, в обществе и элите может возникнуть вопрос: А зачем опять мобилизация? Получается что те сотни тысяч, мобилизованных в первой волне, уже среди раненых и погибших? А давайте пересчитаем сколько у нас потерь! И вообще, может что-то у нас идет не так? А стоят ли эти потери тех территорий, которые мы захватили?... Возникает очень много неприятных вопросов...
Как только российское государство начинает учет погибших на войне и тем более, когда списки погибших рассекречивают и начают публиковать в газетах, можно ожидать, что война приближается к своему бесславному окончанию. В нынешней войне, как и во многих предыдущих, мы заложники необходимости постоянно наступать, а наступление, это огромные потери, о которых до поры до времени, говорить не следует. Сейчас власть оказалась в патовой ситуации: сама логика и природа СВО требует постоянного наступления, приносящего колоссальные потери, которые мы скрываем. Поэтому, как воздух, нужна новая волна мобилизации, но ее объявление означает подтверждение больших потерь на фронте. Если признать большие жертвы, в обществе и элите может возникнуть вопрос: А зачем опять мобилизация? Получается что те сотни тысяч, мобилизованных в первой волне, уже среди раненых и погибших? А давайте пересчитаем сколько у нас потерь! И вообще, может что-то у нас идет не так? А стоят ли эти потери тех территорий, которые мы захватили?... Возникает очень много неприятных вопросов...
BY Критик новостной ленты
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. "Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users.
from de
