Может, если дело происходит в шванке Ганса Сакса — немецкого сатирика 16 века. Был едким на язык Ганс, за это и любим.
О том, как черт женился на старухе
13 июля 1557 года. Перевод Т. Гнедич
На землю вздумал черт явиться, Жить по-людски и ожениться. Богачку старую взял замуж, Ну а с лица не взыщешь там уж! И лишь они вступили в брак, В дому поднялся кавардак. Жена сварливой оказалась И с мужем день-деньской ругалась, А ночью — прямо хоть пляши — Терзали их клопы да вши. И черт решил: ну нет, отныне Уж лучше буду жить в пустыне, Сбегу-ка я куда-нибудь От свар семейных отдохнуть. И вот пошел он в темный лес И там на дерево залез. Сидел, смотрел, забыв тревоги. Вдруг видит — едет по дороге Бродячий лекарь. Черт к нему, Как будто к другу своему: «Нас двое мудрых лекарей! Давай лечить людей скорей. Доход немалый будет нам, А деньги чтобы пополам!» «Да кто ты?» — лекарь возразил, А черт ему и объяснил, Что он-де черт, что он женился И за женитьбу поплатился, Мол, злая старая жена И черту самому страшна, Мол, видеть он не мог старуху, И убежал он что есть духу. «Меня в помощники возьми, Себя покажем пред людьми. Нам это дело принесет И состоянье и почет!» Врачу стал дьявол толковать, Как им работу начинать: «Пойду я в город, где живет Богатый бюргер-живоглот, Его я болями замаю, Ты ж, как бы мимо проезжая, К нему случайно заверни И заклинать меня начни. Я притворюсь, что удираю; Тебе заплатит он, я знаю, Червонцев двадцать, только нам Делить те деньги пополам!» Так и решили. Черт собрался, Он в тело к бюргеру прокрался И всю-то ночь его томил. А утром лекарь прикатил И сразу принялся за дело, И видно было, что умело, — Он заклинанье прочитал, И черт от бюргера отстал. За это лекаря хвалили И в благодарность отвалили Все тридцать талеров ему. Пришел он к другу своему, Ему дал десять, для себя же Оставил двадцать, впрочем, даже Соврал, что двадцать получил. Но черт мгновенно раскусил, Что на пятерку был обсчитан, А все-таки пока молчит он, И, притворившись простачком, Он молвит: «Мне еще знаком Один каноник толстобрюхий, Живущий со своей стряпухой. К нему я в пузо заберусь И там усердно поверчусь, А ты к нему с утра являйся И заклинаньем занимайся. Тут дело верное, гляди! Большие деньги впереди». Так и решили. Черт собрался, В живот каноника прокрался, Попа изрядно истомил, А утром лекарь прикатил. К нему стряпуха выбегает, Его поклонами встречает И двадцать гульденов сулит, Коль он больного исцелит. С охотой лекарь согласился И беса заклинать пустился. Как накануне, он старался, Но черт никак не поддавался, Да и канонику шепнул: «Вас этот лекарь обманул! Он и меня-то обокрал И сам себя же покарал: Не помогают заговоры, Когда их произносят воры!» Перепугался лекарь тут: Так, чего доброго, побьют! Из дому выбежал он было, Но вдруг его как осенило: Он снова в комнату вбежал И крикнул: «Черт! Что я видал! Тебя старуха разыскала, Бумагу из суда достала И ожидает где-то тут, Чтоб увести тебя на суд. Еще наплачешься ты всласть!» Тут черт воскликнул: «Вот напасть! Так эта ведьма здесь опять! У ней бумаги и печать! Ну нет! У этакой яги Моей не будет и ноги! Тогда уж лучше снова в ад! Прощай навеки, мой собрат!» И черт исчез — лишь вонь осталась.
Что в этом шванке заключалось, Любой постигнет без труда. Бывает в жизни иногда, Что муж с женой живут неладно И даже ссорятся изрядно; Никто не хочет уступить, Им что ни день труднее жить. Один другого укоряет, Клянет, ругает, презирает, А то и драку заведут, Все поломают, перебьют, Все изорвут от злости в клочья, Покоя нет ни днем, ни ночью. Храни господь нас всеблагой От жизни дьявольской такой! Когда в семействе мир и лад, Ганс Сакс тому бывает рад.
Может, если дело происходит в шванке Ганса Сакса — немецкого сатирика 16 века. Был едким на язык Ганс, за это и любим.
О том, как черт женился на старухе
13 июля 1557 года. Перевод Т. Гнедич
На землю вздумал черт явиться, Жить по-людски и ожениться. Богачку старую взял замуж, Ну а с лица не взыщешь там уж! И лишь они вступили в брак, В дому поднялся кавардак. Жена сварливой оказалась И с мужем день-деньской ругалась, А ночью — прямо хоть пляши — Терзали их клопы да вши. И черт решил: ну нет, отныне Уж лучше буду жить в пустыне, Сбегу-ка я куда-нибудь От свар семейных отдохнуть. И вот пошел он в темный лес И там на дерево залез. Сидел, смотрел, забыв тревоги. Вдруг видит — едет по дороге Бродячий лекарь. Черт к нему, Как будто к другу своему: «Нас двое мудрых лекарей! Давай лечить людей скорей. Доход немалый будет нам, А деньги чтобы пополам!» «Да кто ты?» — лекарь возразил, А черт ему и объяснил, Что он-де черт, что он женился И за женитьбу поплатился, Мол, злая старая жена И черту самому страшна, Мол, видеть он не мог старуху, И убежал он что есть духу. «Меня в помощники возьми, Себя покажем пред людьми. Нам это дело принесет И состоянье и почет!» Врачу стал дьявол толковать, Как им работу начинать: «Пойду я в город, где живет Богатый бюргер-живоглот, Его я болями замаю, Ты ж, как бы мимо проезжая, К нему случайно заверни И заклинать меня начни. Я притворюсь, что удираю; Тебе заплатит он, я знаю, Червонцев двадцать, только нам Делить те деньги пополам!» Так и решили. Черт собрался, Он в тело к бюргеру прокрался И всю-то ночь его томил. А утром лекарь прикатил И сразу принялся за дело, И видно было, что умело, — Он заклинанье прочитал, И черт от бюргера отстал. За это лекаря хвалили И в благодарность отвалили Все тридцать талеров ему. Пришел он к другу своему, Ему дал десять, для себя же Оставил двадцать, впрочем, даже Соврал, что двадцать получил. Но черт мгновенно раскусил, Что на пятерку был обсчитан, А все-таки пока молчит он, И, притворившись простачком, Он молвит: «Мне еще знаком Один каноник толстобрюхий, Живущий со своей стряпухой. К нему я в пузо заберусь И там усердно поверчусь, А ты к нему с утра являйся И заклинаньем занимайся. Тут дело верное, гляди! Большие деньги впереди». Так и решили. Черт собрался, В живот каноника прокрался, Попа изрядно истомил, А утром лекарь прикатил. К нему стряпуха выбегает, Его поклонами встречает И двадцать гульденов сулит, Коль он больного исцелит. С охотой лекарь согласился И беса заклинать пустился. Как накануне, он старался, Но черт никак не поддавался, Да и канонику шепнул: «Вас этот лекарь обманул! Он и меня-то обокрал И сам себя же покарал: Не помогают заговоры, Когда их произносят воры!» Перепугался лекарь тут: Так, чего доброго, побьют! Из дому выбежал он было, Но вдруг его как осенило: Он снова в комнату вбежал И крикнул: «Черт! Что я видал! Тебя старуха разыскала, Бумагу из суда достала И ожидает где-то тут, Чтоб увести тебя на суд. Еще наплачешься ты всласть!» Тут черт воскликнул: «Вот напасть! Так эта ведьма здесь опять! У ней бумаги и печать! Ну нет! У этакой яги Моей не будет и ноги! Тогда уж лучше снова в ад! Прощай навеки, мой собрат!» И черт исчез — лишь вонь осталась.
Что в этом шванке заключалось, Любой постигнет без труда. Бывает в жизни иногда, Что муж с женой живут неладно И даже ссорятся изрядно; Никто не хочет уступить, Им что ни день труднее жить. Один другого укоряет, Клянет, ругает, презирает, А то и драку заведут, Все поломают, перебьют, Все изорвут от злости в клочья, Покоя нет ни днем, ни ночью. Храни господь нас всеблагой От жизни дьявольской такой! Когда в семействе мир и лад, Ганс Сакс тому бывает рад.
BY Ренессансом единым
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts. It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists." Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from de
