Одна из задач, поставленных президентом России – не допустить вхождение Украины в НАТО. Если мы понимаем, что Запад примет Украину в НАТО, для России единственный выход – чтобы никакой Украины просто не было. И заявление о том, что после окончания СВО Украину примут в НАТО, подвигает Россию именно к такому решению вопроса.
Алексей Громыко, академик РАН, директор Института Европы РАН, в программе «ТРИБУНАЛ с Максимом Григорьевым»:
В текущей ситуации, когда Россия и НАТО все больше балансируют на грани прямого столкновения, большей провокации придумать сложно. Последние месяцы и у нас, и на Западе обсуждается вопрос: что такое, с точки зрения Запада, стратегическое поражение России. Большинству уже ясно, что «на земле» это поражение России нанесено быть не может. И ясно, что в сложившихся условиях стратегическим поражением России для Запада становится вступление Украины в НАТО. Но если кто-то там думает, что Россия может это принять – он либо глубоко заблуждается, либо намеренно провоцирует нашу страну, чтобы в ближайшие несколько месяцев что-то сделать для спасения Киева.
Одна из задач, поставленных президентом России – не допустить вхождение Украины в НАТО. Если мы понимаем, что Запад примет Украину в НАТО, для России единственный выход – чтобы никакой Украины просто не было. И заявление о том, что после окончания СВО Украину примут в НАТО, подвигает Россию именно к такому решению вопроса.
Алексей Громыко, академик РАН, директор Института Европы РАН, в программе «ТРИБУНАЛ с Максимом Григорьевым»:
В текущей ситуации, когда Россия и НАТО все больше балансируют на грани прямого столкновения, большей провокации придумать сложно. Последние месяцы и у нас, и на Западе обсуждается вопрос: что такое, с точки зрения Запада, стратегическое поражение России. Большинству уже ясно, что «на земле» это поражение России нанесено быть не может. И ясно, что в сложившихся условиях стратегическим поражением России для Запада становится вступление Украины в НАТО. Но если кто-то там думает, что Россия может это принять – он либо глубоко заблуждается, либо намеренно провоцирует нашу страну, чтобы в ближайшие несколько месяцев что-то сделать для спасения Киева.
"Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels." But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from de
