«Путинкой» владеет Путин: раскрыт «общак» президента
Ermira Consultants — компания, зарегистрированная на Кипре. Она записана на номинала, Владислава Копылова, а управляют ей друзья Владимира Путина. Казалось бы неприметный офшор фактически представляет собой «общак» — через него тратят миллионы долларов на личные нужды Путина и его ближайшего окружения.
«Эрмира» связана с важными для президента активами. Это и «Национальная медиа группа», и дворец в Геленджике, и самая большая вилла в санатории «Русь», и даже акции банка «Россия» и «Газпрома». На этот офшор Путин записывал недвижимость, которую дарил Артуру Очеретному (на тот момент еще любовнику своей жены) и Йорриту Фаассену (теперь уже бывшему зятю), — чтобы самому контролировать эти активы. А еще через «Эрмиру» Путин контролировал доходы от водки «Путинка».
Из этого же «общака» оплачиваются подарки для Алины Кабаевой — четыре квартиры в Сочи, включая пентхаус, который называют самой большой квартирой в России. Записывают недвижимость на «доверенные лица», в частности, на бабушку Кабаевой, Анну Зацепилину. Общую стоимость недвижимости, фактически принадлежащей Кабаевой, оценивают почти в 120 млн долларов. Кстати, живут фактическая супруга Путина и ее дети на Валдае — для них построили терем в 800 метрах от основной резиденции.
«Путинкой» владеет Путин: раскрыт «общак» президента
Ermira Consultants — компания, зарегистрированная на Кипре. Она записана на номинала, Владислава Копылова, а управляют ей друзья Владимира Путина. Казалось бы неприметный офшор фактически представляет собой «общак» — через него тратят миллионы долларов на личные нужды Путина и его ближайшего окружения.
«Эрмира» связана с важными для президента активами. Это и «Национальная медиа группа», и дворец в Геленджике, и самая большая вилла в санатории «Русь», и даже акции банка «Россия» и «Газпрома». На этот офшор Путин записывал недвижимость, которую дарил Артуру Очеретному (на тот момент еще любовнику своей жены) и Йорриту Фаассену (теперь уже бывшему зятю), — чтобы самому контролировать эти активы. А еще через «Эрмиру» Путин контролировал доходы от водки «Путинка».
Из этого же «общака» оплачиваются подарки для Алины Кабаевой — четыре квартиры в Сочи, включая пентхаус, который называют самой большой квартирой в России. Записывают недвижимость на «доверенные лица», в частности, на бабушку Кабаевой, Анну Зацепилину. Общую стоимость недвижимости, фактически принадлежащей Кабаевой, оценивают почти в 120 млн долларов. Кстати, живут фактическая супруга Путина и ее дети на Валдае — для них построили терем в 800 метрах от основной резиденции.
BY Метла
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Stocks closed in the red Friday as investors weighed upbeat remarks from Russian President Vladimir Putin about diplomatic discussions with Ukraine against a weaker-than-expected print on U.S. consumer sentiment. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from de
