Осенью я уже рассказывал эту историю. Теперь к ней нашлась иллюстрация.
Поэты Виноградов, Еремин и Уфлянд вписались красить скамейки и ограды в сквере на Пушкинской, вокруг памятника. Там же стояла будка, в будке сидела сторожиха (дело было в 1961-м). Сторожиха попросила поэтов написать на будке «Посторонним вход воспрещен», они же, от буйства творческих сил, нарисовали зверушек и написали: «Не ходи за эту дверь, там сидит ужасный зверь!».
В результате, вспоминал Лосев, дети «пёрли в будку со страшной силой, остановить их было невозможно никакими метлами и будку поэтам велели закрасить».
На фото - поэт Еремин.
Поэты Виноградов, Еремин и Уфлянд вписались красить скамейки и ограды в сквере на Пушкинской, вокруг памятника. Там же стояла будка, в будке сидела сторожиха (дело было в 1961-м). Сторожиха попросила поэтов написать на будке «Посторонним вход воспрещен», они же, от буйства творческих сил, нарисовали зверушек и написали: «Не ходи за эту дверь, там сидит ужасный зверь!».
В результате, вспоминал Лосев, дети «пёрли в будку со страшной силой, остановить их было невозможно никакими метлами и будку поэтам велели закрасить».
На фото - поэт Еремин.
Годами когда-нибудь
В зале концертной
Мне Боря сыграет
свой новый хорал,
И я закричу как баран мягкосердный,
Как время кричит,
как Керенский орал.
Оставьте меня, я смешной и хороший,
Я делал всю жизнь,
что делали вы.
В передних я путал любовь, как калоши,
И цацкался с Лелькой
на спусках Невы.
Годами когда-нибудь
в зале концертной
Я встречу Бориса и Лелю вдвоем,
А после в «Европе»,
за столом десертным,
Без женщин, спокойно,
мы все разберем.
И Боря ударится взглядом собачьим
Об наши живые,
как души, глаза,
И мы, наплевавши
на женщин, заплачем,
Без женщин нельзя
и без звуков нельзя.
Алик Ривин, портрет работы Ивана Петровского.
О Ривине я пишу в своей книжке, еще - здесь.
В зале концертной
Мне Боря сыграет
свой новый хорал,
И я закричу как баран мягкосердный,
Как время кричит,
как Керенский орал.
Оставьте меня, я смешной и хороший,
Я делал всю жизнь,
что делали вы.
В передних я путал любовь, как калоши,
И цацкался с Лелькой
на спусках Невы.
Годами когда-нибудь
в зале концертной
Я встречу Бориса и Лелю вдвоем,
А после в «Европе»,
за столом десертным,
Без женщин, спокойно,
мы все разберем.
И Боря ударится взглядом собачьим
Об наши живые,
как души, глаза,
И мы, наплевавши
на женщин, заплачем,
Без женщин нельзя
и без звуков нельзя.
Алик Ривин, портрет работы Ивана Петровского.
О Ривине я пишу в своей книжке, еще - здесь.
Первый кадр отделяет от других 15 лет и 100 метров. Пинский переулок, кадр из фильма Володина «Происшествие, которого никто не заметил», 1967. Слева - здание мастерских, где работал сторожем Майк. И где регулярно принимал гостей. Фото №2 и №3 сделаны как раз там - в 1982-м (автор - Андрей Усов).
Рисунки Хармса к своему рассказу «О том, как Колька Панкин летал в Бразилию, а Петька Ершов ничему не верил».
Панкин, мало того, что почти Панк, так еще и натуральный Свин. Не в смысле, что похож на Андрея Панова. Нет, буквально - с пятачком.
Панкин, мало того, что почти Панк, так еще и натуральный Свин. Не в смысле, что похож на Андрея Панова. Нет, буквально - с пятачком.
Михаил Файнштейн - мой самый любимый персонаж в классическом составе «Аквариума». Не хиппи, деловит (похвальная редкость для богемного Ленинграда), выпадал из общего аквариумского ряда. Более того, владел личным автомобилем.
Еще Фан давал отличные интервью, жаль, делал это редко. Вот образец беседы с корреспондентом журнала «Рокси». На дворе 1985 год, журнал, разумеется, самиздатовский, «Аквариум», хоть и звезды, но в пределах андеграунда. А тут замшевые ботинки, вельвет, «Порше», «Роллс-ройс». Да так и надо, все правильно.
«Михаил был убийственно элегантен. Оттенки цвета беж, плавно меняя тон, изменялись от замшевых ботинок через вельветовые брюки и шерстяной джемпер до более коричневатой рубашки.
- Тебе могла бы понравиться девушка с зелеными волосами?
- Могла бы (Михаил был немногословен).
- Ей нужно было бы что-то еще или этого вполне хватило бы?
- Нужно. Например, «Роллс-ройс».
- Это твоя любимая марка машины?
- Я предпочитаю «Порше».
- А какова марка твоей машины?
- «Жигули». Шестая модель».
Еще Фан давал отличные интервью, жаль, делал это редко. Вот образец беседы с корреспондентом журнала «Рокси». На дворе 1985 год, журнал, разумеется, самиздатовский, «Аквариум», хоть и звезды, но в пределах андеграунда. А тут замшевые ботинки, вельвет, «Порше», «Роллс-ройс». Да так и надо, все правильно.
«Михаил был убийственно элегантен. Оттенки цвета беж, плавно меняя тон, изменялись от замшевых ботинок через вельветовые брюки и шерстяной джемпер до более коричневатой рубашки.
- Тебе могла бы понравиться девушка с зелеными волосами?
- Могла бы (Михаил был немногословен).
- Ей нужно было бы что-то еще или этого вполне хватило бы?
- Нужно. Например, «Роллс-ройс».
- Это твоя любимая марка машины?
- Я предпочитаю «Порше».
- А какова марка твоей машины?
- «Жигули». Шестая модель».
у меня много забот
надо позаботиться
о Фонтанке
чтобы она текла куда следует
надо позаботиться
об облаках
чтобы они плыли своей дорогой
и не толпились
на одном месте
надо позаботиться
о кошках
чтобы они не попадали под машины
когда перебегают улицу
надо позаботиться
чтобы статуи
не бродили ночью по Летнему саду
потому что они могут перепутать
свои пьедесталы
забот полон рот
а мне говорят
что я живу беззаботной жизнью
Геннадий Алексеев.
надо позаботиться
о Фонтанке
чтобы она текла куда следует
надо позаботиться
об облаках
чтобы они плыли своей дорогой
и не толпились
на одном месте
надо позаботиться
о кошках
чтобы они не попадали под машины
когда перебегают улицу
надо позаботиться
чтобы статуи
не бродили ночью по Летнему саду
потому что они могут перепутать
свои пьедесталы
забот полон рот
а мне говорят
что я живу беззаботной жизнью
Геннадий Алексеев.
Forwarded from ЗДЕСЬ БЫЛ МАЙК
Ох какой Ленинград на работах Александра Семенова.