эти несчастные 130 страниц стали испытанием для меня. слава Богу, что не 330 и не 530 - иначе книга была бы брошена в самом начале.
ну что, дорогой российский автофикшн, слушай сюда.
Оксана Васякина пишет этот текст в ковидную эпоху. люди шарахаются друг от друга, у автора депрессия, она лечится медикаментозно, восемь лет назад у нее от туберкулеза умерла тетя. тетя была для нее особенным человеком, возможно, родственной душой, и ее потеря все еще не отпускает автора. Васякина пытается то ли создать памятник тете, то ли отрефлексировать ее образ, ее отношения с другими членами семьи. попутно мы встречаем вставки о мытарствах автора, о кочевничестве, о поиске не то себя, не то выхода из тьмы, о депрессии. есть зарисовки про лес. есть пара эссе про картины на тему чахотки (единственное, что я смогла с интересом читать).
я все это пишу так сдержанно, без сарказма, потому что понимаю, что это чужой реальный опыт, по большей части исповедь, и я не считаю себя в праве как-либо судить или обсуждать поступки героев. поэтому весь свой оценочный негатив по поводу многочисленных абортов, шаманских ритуалов, сигарет в тубдиспансере и разгульного образа жизни я оставляю при себе.
о чем я имею право высказаться, так это о качестве текста и о том, почему он оказался в массах. текст этот практически полностью плоский, скучный, обыкновенный, тривиальный, не обладающий никаким хоть сколько-то заметным стилем. кажется, что его могла написать любая мало-мальски владеющая пером и способная к рефлексии молодая русская женщина. в плане стиля, поэтичности, красоты этот текст не дал мне ничего.
текст этот довольно неплохо погружается в анализ образа/личности близкого человека, он коллекционирует воспоминания, он пытается проникнуть в суть - кто она была, почему такая, были ли у нее шансы закончить по-другому, где здесь я по отношению к ней. признаю, технически это сделано неплохо, но. мне эта женщина абсолютно параллельна - мало того, что у меня не случилось узнавания, ни деталей, ни образа в целом, у меня также не случилось никакого эмоционального отклика. эта женщина мне неприятна, неинтересна, этот образ мне не нужен. если бы я села прорабатывать чей-то образ подобным способом, в фокусе был бы совершенно другой типаж. в плане эмоциональной вовлеченности этот текст не дал мне ничего, кроме раздражения и скуки.
и наконец - зачем. зачем, черт подери, мне вообще этот текст?! невыносимо унылый, мрачный, убивающий своей обычностью. заканчивающийся ничем - кроме желания не быть. я отлично понимаю терапевтичность написания подобного рода текста. в первую очередь для себя, потом, возможно, для родственников и друзей. естественно, если бы его написала моя подруга, он бы читался совершенно по-другому. но я не знаю этих людей! передо мной слегка охудожествленный дневник, где автор как следует отрывается в своей тоске и рефлексии. какое мне до нее дело?! зачем этот текст был выпущен в массы? почему Васякина решила, что его должны прочитать не пара десятков знакомых, а сотни, может, тысячи людей? что там НАСТОЛЬКО ценного, что его невозможно держать в столе?
в чате CWS мне сказали, что было узнавание, было разрушение состояния «неужели одна я такая», было меньше одиночества от этого текста. было попадание в одну тональность с автором. окей, моим опытом прочтения, конечно, все не исчерпывается. возможно, виной моему отторжению не жанровые особенности автофикшена как таковые, а чуждость автора, ее личности, жизненной позиции и ее недостиля, который кто-то как раз посчитал поэтическим, уж не знаю в каком месте.
просто я знаю, что можно лучше, на много порядков лучше. я читала Степанову и я читала Зебальда. это было нелегко, но это была увлекательная, обогащающая сложность. пусть Васякина меня за это простит.
эти несчастные 130 страниц стали испытанием для меня. слава Богу, что не 330 и не 530 - иначе книга была бы брошена в самом начале.
ну что, дорогой российский автофикшн, слушай сюда.
Оксана Васякина пишет этот текст в ковидную эпоху. люди шарахаются друг от друга, у автора депрессия, она лечится медикаментозно, восемь лет назад у нее от туберкулеза умерла тетя. тетя была для нее особенным человеком, возможно, родственной душой, и ее потеря все еще не отпускает автора. Васякина пытается то ли создать памятник тете, то ли отрефлексировать ее образ, ее отношения с другими членами семьи. попутно мы встречаем вставки о мытарствах автора, о кочевничестве, о поиске не то себя, не то выхода из тьмы, о депрессии. есть зарисовки про лес. есть пара эссе про картины на тему чахотки (единственное, что я смогла с интересом читать).
я все это пишу так сдержанно, без сарказма, потому что понимаю, что это чужой реальный опыт, по большей части исповедь, и я не считаю себя в праве как-либо судить или обсуждать поступки героев. поэтому весь свой оценочный негатив по поводу многочисленных абортов, шаманских ритуалов, сигарет в тубдиспансере и разгульного образа жизни я оставляю при себе.
о чем я имею право высказаться, так это о качестве текста и о том, почему он оказался в массах. текст этот практически полностью плоский, скучный, обыкновенный, тривиальный, не обладающий никаким хоть сколько-то заметным стилем. кажется, что его могла написать любая мало-мальски владеющая пером и способная к рефлексии молодая русская женщина. в плане стиля, поэтичности, красоты этот текст не дал мне ничего.
текст этот довольно неплохо погружается в анализ образа/личности близкого человека, он коллекционирует воспоминания, он пытается проникнуть в суть - кто она была, почему такая, были ли у нее шансы закончить по-другому, где здесь я по отношению к ней. признаю, технически это сделано неплохо, но. мне эта женщина абсолютно параллельна - мало того, что у меня не случилось узнавания, ни деталей, ни образа в целом, у меня также не случилось никакого эмоционального отклика. эта женщина мне неприятна, неинтересна, этот образ мне не нужен. если бы я села прорабатывать чей-то образ подобным способом, в фокусе был бы совершенно другой типаж. в плане эмоциональной вовлеченности этот текст не дал мне ничего, кроме раздражения и скуки.
и наконец - зачем. зачем, черт подери, мне вообще этот текст?! невыносимо унылый, мрачный, убивающий своей обычностью. заканчивающийся ничем - кроме желания не быть. я отлично понимаю терапевтичность написания подобного рода текста. в первую очередь для себя, потом, возможно, для родственников и друзей. естественно, если бы его написала моя подруга, он бы читался совершенно по-другому. но я не знаю этих людей! передо мной слегка охудожествленный дневник, где автор как следует отрывается в своей тоске и рефлексии. какое мне до нее дело?! зачем этот текст был выпущен в массы? почему Васякина решила, что его должны прочитать не пара десятков знакомых, а сотни, может, тысячи людей? что там НАСТОЛЬКО ценного, что его невозможно держать в столе?
в чате CWS мне сказали, что было узнавание, было разрушение состояния «неужели одна я такая», было меньше одиночества от этого текста. было попадание в одну тональность с автором. окей, моим опытом прочтения, конечно, все не исчерпывается. возможно, виной моему отторжению не жанровые особенности автофикшена как таковые, а чуждость автора, ее личности, жизненной позиции и ее недостиля, который кто-то как раз посчитал поэтическим, уж не знаю в каком месте.
просто я знаю, что можно лучше, на много порядков лучше. я читала Степанову и я читала Зебальда. это было нелегко, но это была увлекательная, обогащающая сложность. пусть Васякина меня за это простит.
#tvorozhok_novels
BY my cup of books
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat. "There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices.
from de
