Склоки и публичные выяснения отношений фактически с самого рождения раздирают Новый народный фронт, альянс французских левых и ультра-левых, возникший в преддверии неожиданно аннонсированных выборов в парламент. Вопрос здесь не только в личных амбициях и борьбе эго, но и в принципиальной несовместимости различных движений и идей. Союз кролика и карпа – это французское выражение, описывающее сочетание несочетаемого, постоянно звучит в адрес ННФ, чей неминуемый распад прогнозируется в самом скором времени после выборов. В 2017 г. Непокоренная Франция на короткое время стала главной партией протеста против Макрона; все внимание общественности было приковано к движению Жан-Люка Меланшона и его яркой программе. В тот момент возникла надежда на возникновение единого низового блока; слияние различных групп, недовольных многолетней политикой системных партий; объединение т.н. «периферийной Франции», беднеющих белых из сельской местности, и «Франции пригородов», где проживают по большей части иммигранты. Однако эти надежды оказались иллюзорными. Вскоре после первой победы Макрона Непокоренная Франция отказалась от широкой платформы популистского общенародного характера и решила позиционировать себя как центр притяжения левых сил. Тем самым она отколола от себя значительную часть избирателей. В частности, тех, которые не согласны с отказом левых политиков как-либо критиковать иммиграцию и ее последствия. Если еще в 1980 г. глава Компартии Жорж Марше открыто говорил о недопустимости приема новых трудовых мигрантов, создающих несправедливую конкуренцию местному рабочему класссу, то несколько лет спустя фактически все левые стали говорить об иммиграции только как о «безусловном обогащении». Отказавшись отвечать на недовольство рабочих классов, связанное не только с иммиграцией, но и другими последствиями глобализации и евроинтеграции, левые превратились в 1980-ые из защитников малоимущих в защитников меньшинств, будь они этническими, сексуальными или какими-либо еще. Разумеется, лозунги в защиту большего равенства у них по-прежнему звучат, но, как показал опыт последних лет, эти левые куда менее чувствительны к реальным проблемам низших ибеднеющих средних классов, нежели к таким вопросам как дискриминация меньшинств, экология, аборт, эвтаназия. Президентство социалиста Ф. Олланда, который шел на выборы как «борец с международными финансами» запомнилось в первую очередь легализацией однополых браков. Сегодня включение Олланда в ННФ и смещение к центру ультра-левого блока серьезно обесценивают его обещания альтернативной политики. Последние дни ННФ активно отстаивал предлагаемую им меру по упрощению процедуры смены половой идентификации. Левые опять построили Народный фронт без народа – иронизируют многие наблюдатели, чьи чаяния бесконечно далеки от различных социетальных экспериментов. По этим причинам низшие классы и малый бизнес уже много лет предпочитают голосовать за ультра-правых, которые готовы ставить ребром вопросы, волнующие проигравших от глобализации, будь то иммиграция, закрытие производств, чрезмерная регламентация ЕС, которая затрудняет жизнь простых людей. Способно ли Нац. Объединение ответить на эти запросы не только на словах, а на деле – вопрос очень спорный, но это уже другая история. Пока же ясно, что протестная масса расколота на разные группы. В мультикультурном обществе уровень доходов является не единственным и не главным критерием классовой принадлежности и политического самосознания. Карта голосования будет прекрасно отражать это многообразие и расщепление на меньшинства страны, которую социолог Жером Фурке красноречиво назвал «Архипелаг Франция» (возникший на месте единой и неделимой Французской Республики). Один из наиболее ярких представителей ультра-левых, пикардийский депутат Франсуа Рюффен был последней фигурой, олицетоворяющей дух Непокоренной Франции 2017 г. и надежду на создание единого низового движения. В ходе вчерашнего выяснения отношений в соцсетях другой соратник Меланшона, Адриан Куатенанс, велел Рюффену «убираться в Нац. Объединение».
Склоки и публичные выяснения отношений фактически с самого рождения раздирают Новый народный фронт, альянс французских левых и ультра-левых, возникший в преддверии неожиданно аннонсированных выборов в парламент. Вопрос здесь не только в личных амбициях и борьбе эго, но и в принципиальной несовместимости различных движений и идей. Союз кролика и карпа – это французское выражение, описывающее сочетание несочетаемого, постоянно звучит в адрес ННФ, чей неминуемый распад прогнозируется в самом скором времени после выборов. В 2017 г. Непокоренная Франция на короткое время стала главной партией протеста против Макрона; все внимание общественности было приковано к движению Жан-Люка Меланшона и его яркой программе. В тот момент возникла надежда на возникновение единого низового блока; слияние различных групп, недовольных многолетней политикой системных партий; объединение т.н. «периферийной Франции», беднеющих белых из сельской местности, и «Франции пригородов», где проживают по большей части иммигранты. Однако эти надежды оказались иллюзорными. Вскоре после первой победы Макрона Непокоренная Франция отказалась от широкой платформы популистского общенародного характера и решила позиционировать себя как центр притяжения левых сил. Тем самым она отколола от себя значительную часть избирателей. В частности, тех, которые не согласны с отказом левых политиков как-либо критиковать иммиграцию и ее последствия. Если еще в 1980 г. глава Компартии Жорж Марше открыто говорил о недопустимости приема новых трудовых мигрантов, создающих несправедливую конкуренцию местному рабочему класссу, то несколько лет спустя фактически все левые стали говорить об иммиграции только как о «безусловном обогащении». Отказавшись отвечать на недовольство рабочих классов, связанное не только с иммиграцией, но и другими последствиями глобализации и евроинтеграции, левые превратились в 1980-ые из защитников малоимущих в защитников меньшинств, будь они этническими, сексуальными или какими-либо еще. Разумеется, лозунги в защиту большего равенства у них по-прежнему звучат, но, как показал опыт последних лет, эти левые куда менее чувствительны к реальным проблемам низших ибеднеющих средних классов, нежели к таким вопросам как дискриминация меньшинств, экология, аборт, эвтаназия. Президентство социалиста Ф. Олланда, который шел на выборы как «борец с международными финансами» запомнилось в первую очередь легализацией однополых браков. Сегодня включение Олланда в ННФ и смещение к центру ультра-левого блока серьезно обесценивают его обещания альтернативной политики. Последние дни ННФ активно отстаивал предлагаемую им меру по упрощению процедуры смены половой идентификации. Левые опять построили Народный фронт без народа – иронизируют многие наблюдатели, чьи чаяния бесконечно далеки от различных социетальных экспериментов. По этим причинам низшие классы и малый бизнес уже много лет предпочитают голосовать за ультра-правых, которые готовы ставить ребром вопросы, волнующие проигравших от глобализации, будь то иммиграция, закрытие производств, чрезмерная регламентация ЕС, которая затрудняет жизнь простых людей. Способно ли Нац. Объединение ответить на эти запросы не только на словах, а на деле – вопрос очень спорный, но это уже другая история. Пока же ясно, что протестная масса расколота на разные группы. В мультикультурном обществе уровень доходов является не единственным и не главным критерием классовой принадлежности и политического самосознания. Карта голосования будет прекрасно отражать это многообразие и расщепление на меньшинства страны, которую социолог Жером Фурке красноречиво назвал «Архипелаг Франция» (возникший на месте единой и неделимой Французской Республики). Один из наиболее ярких представителей ультра-левых, пикардийский депутат Франсуа Рюффен был последней фигурой, олицетоворяющей дух Непокоренной Франции 2017 г. и надежду на создание единого низового движения. В ходе вчерашнего выяснения отношений в соцсетях другой соратник Меланшона, Адриан Куатенанс, велел Рюффену «убираться в Нац. Объединение».
BY Неколлективный Запад
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips.
from de
