Константин Белик, потерявший супругу и дочь при взрыве дома на Линейной, 39, посчитал, что на осужденных лжегазовщиков нужно возбудить еще одно уголовное дело. С соответствующим обращением он и его мать Татьяна Мурзина обратились к Александру Бастрыкину.
Татьяна Мурзина полагает, что Евгений Кавун и Ирина Урбах должны понести ответственность за мошенничество, а обвинение следует переквалифицировать в умышленное убийство.
— За 16 жизней получить десять лет — я считаю, что это несправедливость. Получается за одну жизнь по полгода, если мы математически всё это разделим. Суд должен был учесть, что они всё-таки обманывали людей.
В обращении к главе СКР сказано, что лжегазовщики рассказали следователям, как меняли газовое оборудование в нескольких домах в Омске и Новосибирске. Татьяна Мурзина считает, что эти показания подтверждают мошеннические действия.
Также, в жалобе сын и мать заявили о причастности к преступлению сожительницы Евгения Кавуна, так как она могла знать о действиях лжегазовщиков и скрывала это. Константин Белик и Татьяна Мурзина потребовали возбудить в отношении неё уголовное дело по факту укрывательства преступлений. В СК ответили, что её причастность не установлена.
Следователи ответили Константину и его матери, что в их обращении «не имеется вопросов, относящихся к компетенции Следственного комитета». Расследование установило, что Евгений Кавун и Ирина Урбах не преследовали цель умышленного убийства жильцов дома, поэтому оснований для квалификации дела по статье 105 УК РФ нет.
Константин Белик, потерявший супругу и дочь при взрыве дома на Линейной, 39, посчитал, что на осужденных лжегазовщиков нужно возбудить еще одно уголовное дело. С соответствующим обращением он и его мать Татьяна Мурзина обратились к Александру Бастрыкину.
Татьяна Мурзина полагает, что Евгений Кавун и Ирина Урбах должны понести ответственность за мошенничество, а обвинение следует переквалифицировать в умышленное убийство.
— За 16 жизней получить десять лет — я считаю, что это несправедливость. Получается за одну жизнь по полгода, если мы математически всё это разделим. Суд должен был учесть, что они всё-таки обманывали людей.
В обращении к главе СКР сказано, что лжегазовщики рассказали следователям, как меняли газовое оборудование в нескольких домах в Омске и Новосибирске. Татьяна Мурзина считает, что эти показания подтверждают мошеннические действия.
Также, в жалобе сын и мать заявили о причастности к преступлению сожительницы Евгения Кавуна, так как она могла знать о действиях лжегазовщиков и скрывала это. Константин Белик и Татьяна Мурзина потребовали возбудить в отношении неё уголовное дело по факту укрывательства преступлений. В СК ответили, что её причастность не установлена.
Следователи ответили Константину и его матери, что в их обращении «не имеется вопросов, относящихся к компетенции Следственного комитета». Расследование установило, что Евгений Кавун и Ирина Урбах не преследовали цель умышленного убийства жильцов дома, поэтому оснований для квалификации дела по статье 105 УК РФ нет.
Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin.
from de
