Формально экономика России в хорошей форме, но есть признаки стагнации и нарастающего спада. Рост ВВП на 3, 8-4, 0% в 2024 г, увеличение инвестиций в основной капитал – на 7,0%, потребления населения – 6,0%. Эти отличные показатели скрывают, что при этом реальная производственная активность в экономике увеличиваться "почти перестала". В ЦМАКП это объясняют двумя факторами: 1. высокие итоговые цифры по 2024 г частично связаны с «эффектом базы» – ростом в I пол 2023 г. и начале 2024 г, 2. прирост добавленной стоимости сместился в непроизводственной сектор - финансовые услуги, где банки снижали удельные расходы на создание резервов под возможные потери, и госуправление. В реальном секторе импульс роста был исчерпан в III кв. Аналитики отмечают, что в промпроизводстве, если вычесть из него сектора с ощутимым присутствием ОПК, стагнация фиксируется с сер. 2023 г.
Текущая инвестактивность частного бизнеса оценивается как "близкая к стагнационной". Сейчас компании вынуждены откладывать запуск новых проектов. Инвестирование продолжается лишь в те из них, где была достигнута достаточно высокая стадия готовности. На стоимость банковского кредита накладывается дефицит на рынке труда.
На рынке труда ситуация в последние месяцы остаётся напряженной, хотя острота её – снижается. Спрос на рабочие места (численность занятых + вакансии) стагнирует с мая 2024 г.
С конца 2024 г ухудшается настроение в части корпоративного долга, высоки риски банкротства компаний, которые не смогут дождаться приемлемого уровня ставок, чтобы успеть рефинансировать свои обязательства. #2315
Формально экономика России в хорошей форме, но есть признаки стагнации и нарастающего спада. Рост ВВП на 3, 8-4, 0% в 2024 г, увеличение инвестиций в основной капитал – на 7,0%, потребления населения – 6,0%. Эти отличные показатели скрывают, что при этом реальная производственная активность в экономике увеличиваться "почти перестала". В ЦМАКП это объясняют двумя факторами: 1. высокие итоговые цифры по 2024 г частично связаны с «эффектом базы» – ростом в I пол 2023 г. и начале 2024 г, 2. прирост добавленной стоимости сместился в непроизводственной сектор - финансовые услуги, где банки снижали удельные расходы на создание резервов под возможные потери, и госуправление. В реальном секторе импульс роста был исчерпан в III кв. Аналитики отмечают, что в промпроизводстве, если вычесть из него сектора с ощутимым присутствием ОПК, стагнация фиксируется с сер. 2023 г.
Текущая инвестактивность частного бизнеса оценивается как "близкая к стагнационной". Сейчас компании вынуждены откладывать запуск новых проектов. Инвестирование продолжается лишь в те из них, где была достигнута достаточно высокая стадия готовности. На стоимость банковского кредита накладывается дефицит на рынке труда.
На рынке труда ситуация в последние месяцы остаётся напряженной, хотя острота её – снижается. Спрос на рабочие места (численность занятых + вакансии) стагнирует с мая 2024 г.
С конца 2024 г ухудшается настроение в части корпоративного долга, высоки риски банкротства компаний, которые не смогут дождаться приемлемого уровня ставок, чтобы успеть рефинансировать свои обязательства. #2315
BY Демидович
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. "Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from de
