Некоторые поляки возмущаются, что я больше люблю Россию, чем их страну. Да, так и есть: мне Россия ближе и дороже, и я никогда этого не скрывал, поэтому не понимаю их возмущения.
Я никогда не называл себя ни патриотом, ни сыном Польши. Скорее всего, это мне постоянно приписывали, что я якобы должен любить Польшу, потому что это моя Родина. На что отвечаю: и так, и нет. Я уважаю страну и адекватных поляков, но моя Родина — это Россия. Здесь мой дом. И я никогда этого не скрывал, как и не стеснялся своей любви к Российской Федерации. Даже в той же Польше.
Когда голосовал в 2020 году за Путина, когда возлагал цветы к памятникам советских солдат, когда с ребятами проводили акции против русофобии и когда началась спецоперация, я всегда говорил: я за Россию.
Так было тогда и так будет дальше. Я люблю Россию. Она всегда на первом месте. И я горжусь, что живу в стране, которая стала моим домом.
Некоторые поляки возмущаются, что я больше люблю Россию, чем их страну. Да, так и есть: мне Россия ближе и дороже, и я никогда этого не скрывал, поэтому не понимаю их возмущения.
Я никогда не называл себя ни патриотом, ни сыном Польши. Скорее всего, это мне постоянно приписывали, что я якобы должен любить Польшу, потому что это моя Родина. На что отвечаю: и так, и нет. Я уважаю страну и адекватных поляков, но моя Родина — это Россия. Здесь мой дом. И я никогда этого не скрывал, как и не стеснялся своей любви к Российской Федерации. Даже в той же Польше.
Когда голосовал в 2020 году за Путина, когда возлагал цветы к памятникам советских солдат, когда с ребятами проводили акции против русофобии и когда началась спецоперация, я всегда говорил: я за Россию.
Так было тогда и так будет дальше. Я люблю Россию. Она всегда на первом месте. И я горжусь, что живу в стране, которая стала моим домом.
So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later.
from de
